Что бывает, если смотреть слишком много ЕВЫ. Правда офф-топа много, ну я предупредил :-)
Про вытяжку
//На основе оригинального рассказа Тимаса Адамайтиса [http://boxplace.narod.ru/]
Барак на берегу озера, о котором пойдет речь, возник одновременно с приходом сюда железной дороги. Лет пятьдесят назад он был признан ветхим, аварийным да подлежащим немедленному расселению и сносу. Однако, в нем до сих пор проживает монтер пути Кувалдин и бывшая стрелочница, а ныне — пенсионерка Острякова. Детей у них нет, но живут старик со старухой дружно, занимаются огородничеством, греются на печи да смотрят старенький телевизор.
С него-то, с телевизора, все и началось. Показывали как-то знаменитый фильм про то, как огромные боевые роботы отражали нападения таких же огромных непонятных существ. Как раз только начали показывать подобные фильмы, все было в диковинку, народ подобные вещи смотреть любил. А, поскольку лето было дождливое, в огороде особо не поработаешь, да и росло все плохо, сидели Кувалдин и Острякова дома, да пришла к ним в гости осмотрщица вагонов Колодкина.
И вот сидят они и смотрят телевизор, этот самый фильм. Мимо поезда грохочут. Железнодорожники к постоянному железному лязгу привычные. Но тут снаружи их старого барака, откуда-то сверху появился нарастающий гул. Он все усиливался и усиливался, пока, наконец, не превратился в рокот.
Это как раз на самом интересном месте случилось. Как всегда! Рокот неожиданно превратился в деревянный треск, сверкнула молния короткого замыкания, и в бараке погас свет. И тишина.
Перепуганная Острякова засуетилась по комнате, дед же, как более бесстрашный, решил выбраться во двор. Но не тут-то было. Дверь из сеней на улицу чем-то придавило. Еле-еле протиснулся старик во двор и обмер — перед их бараком стоял, что ни на есть, Евангелион! Причем, видимо, немало повоевавший, так как конструкция его была довольно необычна: массивное железное шасси, угловатый корпус, да и цвет, почему-то не красный или фиолетовый, а зеленый.
Домовитую Острякову больше заинтересовала не конструкция робота, а то, почему из всех сотен тысяч квадратных километров земной поверхности, в NERVе решили выбрать именно ее огород, на котором с таким трудом что-то удавалось вырасти в нынешнее холодное лето. Причем данный неопознанный объект не просто упал, но при этом повалил два электрических столба, выкорчевал старую яблоню и окучил, прополол и даже выкопал (только в мешки не сложил и в погреб не снес) добрую половину картофельных грядок.
Пока перепуганные железнодорожники смотрели друг на друга, входной разъём открылся, и оттуда, с трудом преодолевая силу тяжести вылез пилот. Держась за поручни трапа, он не сошел, а буквально сполз на землю, и, будучи не в силах совладать со своим возросшим весом, улегся отдыхать тут же, около лежащего Евангелиона. Видимо, где-то случилась серьёзная неисправность, так как от пилота сильно разило LCL.
Осмелевший Кувалдин попытался вступить с пришельцем в контакт, но тот в ответ только мычал и размахивал руками, что на его родном языке означало: «Отстаньте, я устал и хочу отдыхать». Но скольку субтитров не было, то и железнодорожники этого не поняли…
А в это время…
А в это время на посту МРЦ движенцы сдавали дежурство. ДСП ночной смены Фуражкин разложил на столе план-график предстоящей работы, оператор Кнопова сверяла телеграммы на выдачу предупреждений. Машинисты маневровых локомотивов сменились на пятнадцать минут раньше, и уже были готовы к работе.
— Первый маневровый! — вызвал тепловоз дежурный Фуражкин.
— Первый слушает.
— С пятого на вытяжку открыт сигнал, поехали. Придет нечетная разборка, растаскивать будем.
— Понятно, с пятого на вытяжку. Она скоро там, а то мне в тепловозе повозиться надо.
— Пятнадцать минут даю, за секцией она через один поезд идет, — и тут же вызвал третий маневровый:
— Третий маневровый, поехали товарный двор обрабатывать. Там элеватор выгрузился, да с БК надо луноходы забрать готовые.
— Понятно, на товарный. Вижу, с первого пути сигнал белый.
— Выполняйте.
БК — это у нас площадка для большегрузных контейнеров. Там стоит два козловых крана, они эти самые контейнеры грузят в специальные для них вагоны — бывшие крытые и полувагоны, от которых только одна рама оставлена, а боковой обшивки и крыши нет.
На пульте звякнуло нечетное приближение. Оператор Кнопова приготовила маршрут электропоезду, ДСП вызвал машиниста:
— Машинист 6041 электропоезда, входной по главному пути открыт, от маршрутного в 26 тупик под оборот.
— 6041 понял, входной по главному, от маршрутного на 26 под оборот.
После этого Фуражкин успел переговорить с соседними станциями, узнать подход от диспетчера, как вдруг тревожный голос машиниста прибывающего электропоезда (уже входной перекрыл) привлек внимание всех к рации:
— Дежурный, а что это у вас тепловоз купаться поехал. Не актуально, вон какой ливень!
— Это кто говорит? 6041, я тебе понарушаю регламент, докладную напишу!
— Я серьезно, тепловоз в озеро поехал!
Фуражкину очень не хотелось портить и без того противное настроение, он передернул рычажком на рации, и досаждавшего машиниста не стало слышно.
— Дежурный! — это уже оператор Кнопова из-за пульта, — на вытяжке ложная свободность! Там первый маневровый, а участок показывает, что ничего нет!
— Как нет? Где? Опять СЦБисты свои кабели водой залили! Сменный!
— Слушает сменный, — сменный инженер дистанции сигнализации и связи давно знала эту проблему, — нет у меня никого, все на повреждении!
— Какое там повреждение, у меня опять все кабели заливает дождями, сейчас на пульте светомузыка начнется! На вытяжке ложная свободность!
— Как вернутся — подскажу, чтоб подошли.
— Первый маневровый, вы где находитесь? — пробурчал Фуражкин в маневровую рацию, делая запись о неисправности. Никто ему не ответил.
— Зацепин, составитель, ты где? — снова взялся ДСП за рацию.
— Да в «пчельнике» сижу. Вот разборка придет, будем растаскивать.
«Пчельник» — это такая будка между шестым и седьмым путями, там составители и башмачники греются. Набьются туда, как пчелы, сидят, курят и чай пьют.
— А первый маневровый где?
— На вытяжке, где же ему еще быть-то!
— Не отвечает он.
— Так он же сказал, что по тепловозу пошел…
— Первый маневровый, ответьте по рации, — это Фуражкин уже по «громкой».
Тишина.
— Первый пост, — рявкнул Фуражкин в станционный селектор. — Проверьте свободность вытяжки. Где там первый маневровый?
Первый пост у нас двухэтажный. Там сидит оператор, ей стрелки на местное управление отдают для облегчения маневров.
— Свободна вытяжка, — доложил первый пост.
— А где первый маневровый?
— Не знаю, я книжку читала…
— Третий маневровый, — снова схватился Фуражкин за маневровую рацию. — Кончайте там, на товарном, поехали на вытяжку, первый не отвечает, где он там?
— Ну, поехали, открывайте.
— С товарного на первый станционный открыто.
Снова дзынькнуло нечетное приближение.
— Машинист нечетного грузового, подзатянитесь, маневровый через главные пути переставляю.
— Подзатянулись, нечетный, — буркнул грузовой. Ему не хотелось терять разгон, полученный перед станцией на спуске.
— Третий маневровый, с первого за М48 открыто.
— Выезжаем.
На табло замигали лампочки. Тепловоз успел проехать, не задержав у маршрутного нечетный грузовой.
— Третий маневровый, от М48 по пятому свободному на вытяжку маршрут готов. Свободность вытяжки не вижу. Там первый маневровый где-то, не отвечает. Узнайте, что с ним, и доложите!
— Понял, от М48 по пятому свободному на вытяжку, уже едем.
Снова звякнуло нечетное приближение. Показалась разборка.
— Машинист 2381, входной пока закрыт, маневровый переезжает. Открывать буду на девятый, остановку подскажу.
— Понял, пока закрыт.
В это время третий маневровый проследовал на вытяжку. Секция пути опять показала занятость.
— Ох, эти кабельщики, доиграются у меня!
— Машинист 2381, входной вам открыт на девятый путь. Тяните до самого сигнала, поезд длинный. Остановку подскажу.
— Понял, на девятый.
— Вагонники, техконтора, на девятый путь идет нечетная разборка, выходим. Второй пост, на девятый путь положим восемь башмаков, — это уже по «громкой».
— Дежурный, я на вытяжке, на горбе стою. Нету тут первого маневрового!
— Как нет? Где он?
— Не знаю!
— Дежурный, а что у вас тепловоз купаться поехал? — это разборка у входного сигнала.
— Как купаться? Кончайте мне голову морочить!
— Так, стоит у озера на берегу!
— Так он же на вытяжке!
— Да нет, на вытяжке еще один!
— Как? Что? Где? Третий маневровый, проедьте до конца вытяжки!
— Проезжаем.
— По девятому пути есть проходы, остановка. Состав закрепят, отцепимся и под свой четный назад.
— Понял по девятому, встали.
— Дежурный!!! Первый в огород к Острячихе заехал!
— Куда?
— В огород! Он призму срыл и дальше вниз. Из-за бугра его и не видно было!
— Да…
Кончилась эта история под утро. Приехал с узла восстановительный кран, под «боевой» тепловоз подвели рельсы, приподняли, дернули другим тепловозом и водворили на колею. Уже в депо пришел в себя и «пилот», которому, правда, из-за низкого уровня синхронизации больше не разрешали управлять ни боевыми роботами, ни ездительными аппаратами.
А пенсионерка Острякова и ее супруг Кувалдин до сих пор поживают в том самом бараке на берегу озера. И ждут-недождутся, когда же их переселят подальше от новоявленного отделения NERVа…
