Запах сгоревшего пластика неповторим. Этакая смесь прогоревшей карамели и перца. Он, как правило, присутствует в любом офисе, но здесь его было больше чем положено. Вдох и ты словно в парфюмерном отделе. Пластик и гарь. Выдох и привкус на губах.
-Перегорело - не спрашивая а утверждая взглянул на меня Артем и встряхнувшись нырнул в ближайший безликий коридор. Следом за ним засеменила секретарша на непропорционально длинных каблуках.
За бронированным стеклом небоскреба стрем
Не убежать - пронеслось в голове и запоздало рухнуло куда-то вниз по склону, засыпанному битым камнем и глиной. Белоснежной глинной, ведь именно так она выглядит в лунном свете. В воздухе пахло снегом и сырым сеном. И не говорите мне что сейчас весна. Снегом я сказал. И да страхом. Впрочем, это не удивительно когда тебя преследуют волки. Дядька говорил мне о том что в последние месяцы они обнаглели – оголодали. Нужное подчеркнуть. Но одно дело слышать о каких-то слухах, другое… Вой раздался внез
Капель. Мой друг, проработавший в метрополитене более пяти лет, говорил об этом. О том, что все начинается с этого. Тихих, звуков капающей воды. Новая линия. Пробитая в костях старой земли. Кап-кап-кап. Тридцать метров глубины и кап-кап-кап. Об этом не думаешь, пока находишься наверху, но здесь это кап-ка-кап, бьет по нервам. Учитывая тот факт, что камень вокруг сух как сердце пустыни Сахара. Ночью на этой станции видели Черного пса, звучит в голове голос из воспоминаний и я прижимая сумку с док
Красные скалы. Вот где можно снимать фильмы про Марс, на подобных заброшенных рудниках, где земля пропитана железом настолько что алый это бледное определение того что ты видишь. Ну я пока , мои руки вязнут в этой самой грязи пока я карабкаюсь вверх. Хлещет по-весеннему теплый дождь. Пальцы тонут в щебенке не находя там опоры, но я все же ползу вверх ,хоть я не понимаю есть ли хоть какой-то эффект от моих стараний. Через мгновения показавшиеся вечностью дождь превращается в ливень, перспектива и
