Альфред де Виньи
Запись опубликовал Аскаллика
1127 просмотров
СМЕРТЬ ВОЛКА
Альфред де Виньи
(перевод Всеволода Рождественского)
1.
Под красною луной бежали тучи мимо,
Как на пожарище седые клубы дыма,
До горизонта лес шёл чёрною стеной.
Шагали молча мы в траве, ещё сырой.
В густом кустарнике и вересковой чаще,
Как вдруг под соснами с вершиною шумящей,
У камня круглого, который в мох одет,
Нам ясно виден стан когтистый волчий след.
Остановив шаги и задержав дыханье,
Мы обратились в слух. А на лесной поляне
Безмолвно было всё – лишь в сумраке глухом
Скрипучий флюгер пел заржавленным крылом.
То ветер верхом шёл и, не касаясь пашен,
Крылами задевал верхушки старых башен.
Локтями опершись на рёбра чёрных скал,
В лесу здесь каждый дуб, казалось нам, дремал.
И тихо было всё кругом. Старик лесничий
Спокойно, как велит охотничий обычай,
Чтоб разобрать следы, почти на землю лёг.
Он, по лесу бродить привычный без дорог,
Сказал уверенно, что здесь трусил сторонкой
С волчицей старый волк, а с ними два волчонка
И что следы когтей приметливо свежи.
Тогда мы вынули широкие ножи
И, пряча ружей блеск по правилам разведки.
Пошли, минуя пни и раздвигая ветки.
Вдруг что-то впереди остановило нас,
И я увидел сам горящих пару глаз
И четырёх теней заметил очертанья,
В луне средь вереска плясавших на поляне, –
Как резвые щенки, что сакачут во дворе,
Когда хозяин их продходит к конуре.
Но, увлечённые своей игрой счастливой,
Волчата прыгали, играли молчаливо,
Как бы не чувствуя, что в двух шагах от них
Таится человек, их враг в лесах густых.
На страже волк стоял. Волчица под сосною
Казалась статуей из мрамора живою,
Что в Риме некогда считалась божеством
И Рема с Ромулом вскормила молоком.
Волк рядом с нею лёг среди полянки белой,
Вонзая сталь когтей в песок окоченелый.
Он будто понимал, что здесь со всех сторон
Отрезан путь ему и сам он окружён.
Когда же пёс к нему рванулся, злобно лая,
За горло волк его схватил, не разжимая
Железных челюстей, хотя был тот час он
Литыми пулями почти изрешетён.
Ножи ему бока, как клещи, разрывали,
Скрестившись в глубине, с холодным лязгом стали,
А волк, прижавший пса, давил его сильней,
Пока тот не исдох в зажиме челюстей.
Ножи по рукоять вонзённые, дрожали,
Был полон волчий взор презренья и печали,
Хлестала кровь ручьём на вытоптанный луг,
А ружья всё тесней свой замыкали круг.
С нас взгляда не сводя, презрительный и гордый,
Зализывая кровь, струящуюся с морды,
Зверь молча, исчерпав запас последних сил,
Закрыл глаза свои и навсегда застыл…
2.
Облокотясь на сталь двустволки разряжённой,
Не мог решиться я, печальный и смущённый,
Прикончить пулею скорее мать волчат,
Которая ждала, не опуская взгляд,
И только потому не защищала друга,
Что надо было ей спасать детей из круга
И, уведя в леса, как любящая мать,
Учить их дальше жить и стойко голодать,
И не вступать с людьми вовеки в договоры,
Чтоб рабства избежать, не превратиться в свору
Тех ненавистных псов, что гонят пред собой
Старинный вролчий род из заросли родной.
3.
Увы! – подумал я, – как жалок ты от века
Носящий гордое названье человека!
Как жить, как умирать средь горя и потерь,
Ни стона не издав, нас дикий учит зверь.
Ни слёз, ни жалобы в минуту расставанья
Ни стоит этот мир. Достойнее – молчанье!
Как понимаю, волк, я твой предсмертный взор!
Он в сердце мне вошёл, он жив в нём до сих пор.
Он словно говорит: найди, коль можешь, силы
Быть полным мужества и стойким до могилы
И в твёрдости своей дойти до высоты,
Как я, которого жестоко гонишь ты.
Стонать, рыдать, молить – смешно и бесполезно.
Свой неизбежный путь ведя над тёмной бездной,
Иди, куда влечёт тебя судьба твоя,
И стона не подав, в свой час умри, как я!
2 Комментария
Рекомендуемые комментарии