Пробы пера прошлых лет.
Запись опубликовал Alexandr K
719 просмотров
Разбирался сегодня на компе, удалил до кучи старых файлов, и вот нашел пару рассказов которые я написал ещё когда в школе учился. На звание писателя не претендую, но может кому интересно будет.
Слабость инквизитора. Рассказ.
Слабость инквизитора.
Рассказ.
Во внутреннем дворе огромного каменного здания семинарии святого Марка стоял звон и скрежет саблей. Семинаристы четвертого курса первый раз тренировались со своими учителями на настоящем оружии, а не на притупленных муляжах. Клинки сабель эффектно сверкали в лучах полуденного солнца, которое пекло в этот день нещадно и юным воинам приходилось терпеть жару в своих чёрных рясах. К тому же все они были сильно разгорячены боем, и их учителям приходилось напоминать грозными окриками об опасности сражения острыми саблями.
Десятиминутная баталия закончилась звоном колокольчика. Через некоторое время семинаристам предстояло сражаться со своими напарниками. И это все ждали с особым нетерпением.
Выпив холодной воды из фонтана в центре двора, юноши разделились на пары и под надзором своих учителей начали новый бой. Двое, те, что сражались в тени корпуса, показывали особый профессионализм. Видно было, что они были отличниками по данному предмету. Рядом стояли двое их преподавателей и довольно кивали головами.
- Что брат, выдыхаешься?! – довольно выкрикнул один из бойцов.
Второй юноша, не переставая рассекать воздух своей саблей, ответил:
- Нет! Не дождёшься!
- Ха! – усмехнулся в ответ дерзкий семинарист и начал медленно наступать. Видно было, что его противник, хоть и технично использует своё оружие, сил у него остаётся всё меньше и меньше. Наконец первый боец, отразив атаку, сделал резкий выпад вперёд и ловким движением выбил из рук противника саблю. Тот качнулся и, не удержав равновесия, упал на раскаленный песок.
Приставив к горлу побежденного юноши кончик сабли, семинарист сказал с довольным видом:
- Ты слишком часто проявляешь свою слабость. И пусть ты хорошо знаешь тактику боя, мой дух сильнее твоего. У настоящего инквизитора не должно быть слабостей.
- А ты считаешь, у тебя их нет? – спокойно спросил гордого воина учитель.
Вложив клинок в ножны, семинарист удивлённо посмотрел на него. Высокий и несколько полноватый мужчина с седой бородой всегда производил сильное впечатление на своих подопечных, а сейчас его вопрос привёл в замешательство семинариста.
- Не знаю, святой отец. Но я, по крайней мере, готов с ними бороться, если они появятся, - пробормотал он в ответ.
- Не смотря на твою уверенную победу и то, что я собираюсь поставить оценку «отлично» за этот бой, сегодня вечером нам будет о чем поговорить.
Юноша озадаченно посмотрел на своего учителя. Победив, он надеялся избавиться от урока по итогам сражения и получить свободное время.
Когда солнце коснулось горизонта, семинарист пришёл в келью своего наставника. Сотворив молитву, они оба сели пить чай.
Немного помолчав и сделав пару из чашки, священник спросил:
- Ты помнишь святого отца Петра?
- Да, конечно. Сам я его лично видел лишь пару раз, но все учащиеся семинарии считают его легендарным бойцом.
- Так оно и есть. И как это ни удивительно, большинство легенд об отце Петре – правда.
Глотнув ещё чаю, преподаватель минуту смотрел в окно, словно, что-то вспоминая, и затем продолжил:
- Сегодня днём твои слова о слабости инквизитора всколыхнули мои старые воспоминания об этом человеке. Он часто говорил, что инквизитор должен быть безжалостен к врагу. И отец Петр всегда действовал решительно, ни в чем не сомневаясь. Нет, он никогда не отличался неоправданной жестокостью, но если нужно было кого-то убить, он убивал, не моргнув глазом. Он был хорошим воином, на которого можно было положиться, и мне приятно было с ним работать. Так было всё время его работы в конгрегации Инквизиции, пока не случился это кошмар.
- Кошмар? О чем вы, святой отец? – удивлённо вскинул брови семинарист.
- Сейчас всё расскажу. Шли последние дни двадцать девятого крестового похода, пожалуй, самого удачного военного предприятия святой Церкви в прошедшем столетии. Вторая армия, после кровопролитного сражения у стен Праги, очищала город от вражеской нечисти. Наш спецотряд был отправлен в одно вампирское поместье, находившееся в пятнадцати милях от Праги. Дело должно было быть не трудным, помещик, перед битвой отослал в армию всех своих слуг, которые могли держать оружие. Как ты знаешь, сын мой, в этом сражении пленных не брали и, потому вражеское войско было истреблено поголовно. Так что семейка помещика не должна была оказать большого сопротивления. Поехали мы на лёгком танке ОУ-37 и естественно, рано утром. Но не успели мы подъехать к поместью, как какая то сволочь начала палить по нам из снайперской винтовки. Одному из наших братьев пуля попала прямо в сердце, но, хвала Иисусу, в те времена даже такие профессионалы как мы не брезговали носить бронежилеты, и потому бедняга отделался лишь синяком на груди. Мы, не мешкая, забрались в танк и по броне ещё пару раз скользнули пули врага. «Кто же так метко бьёт по нам?! - удивился я. – Вампир? Тогда он скорее всего использует светофильтры для стрельбы днем». «Да, ты прав. Наши красные плащи через его прицел и на большом расстоянии – хорошая мишень», - согласился наш командир. Отец Пётр предложил сделать несколько выстрелов по дому, не было смысла рисковать понапрасну. Но командир всё же решил брать дом штурмом и все поддержали – нам хотелось повеселиться.
Высунув на конце пулемёта один из наших плащей, мы позволили снайперу его продырявить, Тем самым мы получили данные о его месте нахождения – он стрелял из небольшого окна на крыше. Один выстрел из пушки нашего танка и нет больше ни снайпера, ни части крыши. Может быть, у него и была хорошая винтовка, но стрелком он был не опытным. Иначе бы он не попался на эту уловку с красным плащом.
Проломив ворота, мы беспрепятственно въехали на территорию поместья. Но там нас ждал ещё один сюрприз – в песке дорожки, ведущей к парадному входу особняка, была закопана противотанковая мина. Танк сильно тряхнуло, и мы лишились правой гусеницы. Это было не смертельно, доехать обратно мы могли и без неё, но нас это, помню, очень сильно разозлило. «Уничтожим этих гадов!» - крикнул наш старший брат. Он схватил ружьё и первым выпрыгнул из танка. Одним ударом он выбил входную дверь, и мы с шумом вбежали в дом. Как и следовало ждать, все ставни на окнах были плотно закрыты, и в доме было очень темно. Включив яркие фонарики на ружьях, мы разделились по двое и отправились зачищать дом.
Я с отцом Петром пошёл сразу на верхний этаж. Внутри дом поражал своим великолепным убранством. Мы миновали две просторные комнаты, которые представляли собой что-то вроде гостиных, но с огромными книжными шкафами, идущими вдоль всех стен. Третья комната оказалась небольшой прихожей. Справа из неё была закрытая дверь на балкон, прямо же дверь была приоткрыта. Мы оба осторожно вошли в неё. За дверью оказалась спальня с роскошной кроватью в центре. Посветив фонариками туда, мы поняли, что на кровати кто-то совсем недавно лежал. Неожиданно из дальнего угла комнаты донесся какой-то звук. «Ты слышишь?» - спросил отец Пётр у меня. «Что? Кажется, это шифер наверху горит» - ответил я. «Нет, не это. Словно кто-то тяжело дышит». Мы пошли на звук и увидели, что на полу лежит девушка с длинными чёрными волосами. Из её открытого рта виднелись два острых зуба. Это вампирша была чертовски красива. Да, в её красоте действительно было что-то дьявольское.
Видимо у неё был жар и, хотя она и была без сознания, её рот жадно хватал воздух. Вампиры, как ты сам, сын мой, должен хорошо знать из соответствующего курса лекций, тоже болеют. Они не ведают некоторых наших серьёзных болезней и слабостей, как например лучевая болезнь. Потому, некоторые учёные мужи святой Церкви считают, что вампиры – порождение Армагеддона. Но вместе с этим некоторые наши заболевания, как например грипп, могут серьёзно угрожать им. Видимо больная вампирша, испугавшись взрыва нашего снаряда, сползла с кровати, ища укрытия, и потеряла сознание.
Светя фонариками ей в лицо, мы долго её рассматривали, словно никогда в жизни не видели живую вампиршу. Тишину неожиданно нарушили женские крики и выстрелы. Наши ребята кого-то нашли. «Ладно, кончай её!» - сказал я отцу Петру. Тот поднял ружьё, но почему-то замешкался. Я взглянул на него и ужаснулся. Меня сильно поразило то, как он смотрел на вампиршу. В его глазах я увидел столько боли, сострадания и... И любви. Признаться честно, тогда я не на шутку перепугался за него. Я видел, как он рубил своей саблей головы женщинам, я видел, как он расстреливал в упор из ружья младенцев в своих колыбелях. Если отцу Петру святая Церковь скажет, что вот этот – вампир и его нужно убить, он убьёт без всяких эмоций. Но тогда внутри него что-то сломалось. Я это понял позднее, а в тот момент чуть сам не выстрелил в неё, желая закончить это всё быстрее. Но он отвёл моё ружьё в сторону, посмотрел на меня пристально и сказал: «Не нужно стрелять». Я был сильно озадачен его словами. Происходило что явно не укладывающееся в моей голове. «На органах этой девчонки мы можем хорошо заработать!» - сказал отец Пётр. «Но она же больна!» - запротестовал я. «Не проблема, вылечим. Зато она молода!». С неохотой я согласился. Отец Пётр закрутил девчонку в одеяло и взвалил себе на плечи. Первый раз в жизни я увидел, как дрожали его руки. Как ни странно другие братья-инквизиторы поддержали моего напарника. Подзаработать, пусть и не совсем легально, хотел каждый. Ты ведь слышал о донорских органах вампиров?
- Да. Многим больным незаконно вживляли вампирские органы. Церковь, кажется, это поначалу осуждала, но потом, удостоверившись, что это никаких побочных проблем не несёт, благословила пересадки. Святой отец, а что случилось с остальными членами семьи вампиров?
- Конечно, мы их всех убили. Мать и маленькую дочь пристрелили внизу, они прятались в кладовке. А отец семейства, как выяснилось потом, и был тем незадачливым снайпером.
Я продолжу. Когда мы прибыли в Прагу, девчонка была готова в любой момент умереть, и потому отец Пётр сказал, что нужно поспешить к врачу. Мертвая ведь она никому не нужна будет. И он действительно повёз её к одному доктору, практикующему своё кровавое дело прямо на дому. Материала для продажи у него было хоть отбавляй – его морозильники ломились от сердец, печеней и почек вампиров. Но вместо того чтобы положить вампиршу под скальпель, отец Пётр попросил выходить её, прибавив к просьбе солидную сумму из своего жалованья. Тем самым он не только лишил себя и нас заработка, но и сильно потратился. Доктор, хотя и удивился такой заботе человека о вампире, но всё же быстро начал приводить девчонку в порядок. А сам отец Пётр направился ко мне одалживать денег. Я, конечно, пытался его отговорить, но в итоге мы оба в этот вечер напились, и я решил ему помочь.
Уладив все дела, следующей ночью он отправился к девчонке . Та уже пришла в себя и благодаря стараниям доктора, чувствовала себя неплохо. Он пробыл у неё всю ночь, а через два дня перевёз её в один полуразрушенный, но всё же пригодный для жизни загородный особняк. И началась для отца Петра сумасшедшая жизнь, днём он зачищал Прагу и её окрестности от оставшихся вампиров, а ночь проводил с ней. На ночные исчезновения священника никто не обращал внимания, все знали его как надёжного воина.
Но всё же через неделю у него начались неприятности. Другой, не наш, отряд инквизиторов накрыл подпольную лавку по производству и продаже искусственной крови. Её хозяин, так как он был человек, не медля, описал внешность всех вампиров, которые совершали покупки у него после взятия войсками Империи Праги. Особенно он отметил мужчину лет сорока с седой бородой, который явно был человеком, но зачем-то покупал лучшие сорта искусственной крови. Инквизиторы им заинтересовались и с помощью торговца они смогли нарисовать его фоторобот. Каково же было их удивление, когда это оказался инквизитор отец Пётр. Тогда и обратили внимание на его ночные путешествия. Наутро его уже должны были арестовать, когда он пребудет в канцелярию инквизиции, и допросить. Слава Иисусу, я был единственным человеком, который знал о том, где пропадает отец Пётр по ночам. Я оседлал своего коня и поехал к нему. Я отлично понимал, что он преступник, что он нарушает законы святой Церкви, но вместе с этим его чувства были почему-то мне понятны и близки.
Доехав до места, я привязал своего коня в лесу, а сам направился к коттеджу. Проходя мимо одного из окон, я услышал, как они разговаривают. И знаешь, что меня тогда больше всего поразило? Они оба смеялись! Представить этого грозного воина-инквизитора смеющимся я раньше не мог. Да и смех девчонки, которая совсем недавно потеряла всех своих родных, жизнь, которой зависит от прихоти инквизитора, выглядел очень не к месту и не вовремя. Мне не хотелось выдавать себя, и я просто стоял и слушал их беседу. Казалось, случись сейчас конец света, они и не заметят этого. Инквизитор влюбился в вампиршу, и она ответила ему взаимностью. Моё сердце это понимало, но разум отвергал. Нас с самого рождения учили, что вампиры это чудовища, лишь имитирующие человеческое поведение и образ жизни. И у инквизитора не было шанса опровергнуть это, так как лишь приходил и убивал их. А сейчас эта темноволосая девчонка сидела и весело рассказывала о том, как она в детстве упала с лестницы и сломала себе нос, и теперь он у неё с горбинкой, и папа часто шутил, что так она больше похожа на аристократа. А воин в рясе скалил свои зубы и от души смеялся над её детскими историями. Когда я вошел, они оба даже не обратили на меня внимания, и это притом, что вампиры чуют живую плоть на огромном расстоянии. Лишь когда я поздоровался, они вздрогнули, и рука отца Петра скользнула к сабле, стоявшей рядом. Но, узнав меня, он приветственно пожал мне руку и пригласил к столу. В двух словах я описал все, что сегодня случилось. Честно говоря, мне было весьма не комфортно, а проще говоря, страшно сидеть бок о бок с живой вампиршей, пусть и мило улыбающейся и подливающей тебе в кружку молоко.
Помню, отец Пётр был удивлён тем, что я помогаю ему. Да я и сам до конца не отдавал себе отчет в своих действиях.
Решение созрело быстро – они оба отправляются в Восточную Империю. Граница не так далеко, и если они выйдут этой же ночью, и будут передвигаться в темноте, то достигнут её дня через четыре.
- Граница ведь хорошо охраняется, да и неизвестно, что их ожидает в Империи, - вертя в руках давно уже пустую чашку, сказал семинарист.
- Ты прав, сын мой, но и здесь их абсолютно точно ждала погибель.
- А как же жена отца Петра? Дети?
- А что они? Об этом тогда мы просто не задумывались. Я ещё около часа просидел с ними. Как это не странно сейчас говорить девчонка показалась мне милой и доброй. Но медлить было нельзя и мы около трёх ночи расстались. Я думал, что больше никогда не увижу отца Петра, но Господь рассудил иначе. Через день, утром, нас отправили на ликвидацию какой-то вооруженной группировки. Нашему отряду сообщили, что крестоносцы окружили в руинах старого замка двух вампиров и те оказывают ожесточенное сопротивление. Во время сражения лоб в лоб на поле боя двух армий крестоносцы являлись незаменимой ударной силой, но они становились абсолютно бесполезны в подобных этому случаях. Тогда и использовали отряды инквизиции.
- А почему они просто не расстреляли замок из пушек? – робко поинтересовался семинарист.
- А кто их знает! Может быть, им замок просто приглянулся. Доехали мы быстро. Солнце только что взошло, в его кривых лучах стены замка выглядели зловеще. Не мешкая, сразу после прибытия мы начали прочёсывать помещения. Первым на них наткнулся я. Лязг саблей. Во мраке комнат замка я понял, что столкнулся сразу с двумя противниками. Глаза мои постепенно привыкли, и я и отец Пётр со своей возлюбленной оказались лицом к лицу. Самое интересное, что девчонка тоже неплохо орудовала своей саблей. Так мы и застыли, скрестив своё оружие. «Я должен вас убить!» - сказал я. «Убей меня, но её не трогай!» - спокойно ответил отец Пётр. Я попал в тупик, разрываясь между послушанием святой Церкви и уважением и сочувствием к своему другу. От страшного выбора меня избавил один из наших братьев-инквизиторов. Он появился внезапно, и, видимо, подумал, что я нахожусь в опасности и, не вглядываясь, в того в кого он стреляет, нажал на курок своего ружья. Мощной серебряной пулей отцу Петру моментально снесло пол головы. Нечеловеческий крик вампиршы сотряс стены старого замка. Быстрым броском и метким ударом сабли она лишила стреляющего инквизитора обеих рук, а, затем, головы. Несколько мгновений она смотрела на обезглавленный труп, кажется, она в первый раз кого-то убила и теперь была сильно испугана. Но инстинкт самосохранения возобладал, и она бросилась бежать.
Крестоносцы попытались её остановить, но двое из них лишились своих голов, и она исчезла в лесу. Мы преследовали вампиршу весь день. Она была в плаще с капюшоном, который надёжно скрывал тело от ожогов, иначе она бы далеко не убежала. К вечеру все сильно измотались, по горной местности нам приходилось передвигаться пешком, и, естественно, вампирша выигрывала в силе и скорости бега. Но я не сдавался. Не знаю зачем, но я очень хотел её догнать. Братья объясняли это желанием отомстить за погибшего брата, но меня подгоняло не это. Через час я её догнал. Я как зверь набросился на неё. Теперь только эту вампиршу я винил во всём что случилось. Не будь ведь её, и был бы жив отец Пётр. Дрались мы не долго. Я выбил саблю из её рук и, ударом в живот уронил на землю. «Ты меня теперь убьёшь?» - как-то странно спокойно спросила она. И тогда я понял, что я больше никогда ни кого не убью, ни вампира, ни человека.
- Я, кажется, теперь понимаю, почему вы оставили военное дело и стали преподавать здесь у нас.
- Метко махнув саблей, я отрубил у неё большой палец на правой руке и аккуратно подняв, опалил зажигалкой и завернул в свой носовой платок. Я не мог вернуться с пустыми руками, а для вампиршы это лишь царапина. Она взвыла от боли, сжимая обезображенную руку. Я вложил саблю в ножны и не спеша, пошёл обратно. Сзади себя я услышал тихое «Спасибо!». Я развернулся и спросил: «Как твоё имя?». Мне было важно знать имя этой темноволосой бестии, которую так любил мой друг и брат. «Кларисса!» - сказала она и улыбнулась.
- Кларисса… Красивое имя, - задумчиво произнёс семинарист.
- Я тоже тогда так подумал… А теперь иди к себе и поразмышляй над тем, что я тебе рассказал.
Свет в окне кельи, где жил священник ещё долго не гаснул в ту ночь. Возможно, он предавался воспоминаниям, или думал о будущем своих учеников.
Пункт назначения неизвестен. Футуристический мини рассказ.
Пункт назначения неизвестен.
Рассказ в двух частях.
Один.
Зачем я пишу это? Наверное, потому, что скучно, нужно скоротать последний вечер, а делать нечего. А зачем что-то делать? Я захожу в любой дом, в любую квартиру и беру все, что мне нужно. Правда из моего рациона уже исчезли все скоропортящиеся продукты, овощи и фрукты. Но консервы и сладости в изобилии. Только первое время мне это приносило радость – все, что не пожелаешь, твое. Бери! Не хочу! Я похож на мальчишку из фильма «Один дома», ведь сколько раз я позволял себе эту мысль?! Нет, не о том, что бы мои родители исчезли, они и так давно уже мертвы, а о том...
Я хотел, что бы все люди на этой гребаной планете исчезли с глаз моих долой!
И как было в фильме с этим дрянным мальчишкой, они исчезли! Только, в отличие от фильма все миллиарды людей, топчущих в пустую эту землю, не могли сесть на самолет и куда – то улететь. При этом, забыв меня! Поначалу я возликовал. В это утро, самое тихое утро в моей жизни, когда я встал, сразу понял, что все изменилось. Помню, целых пять дней я носился по улицам нашего городка, как безумный, без сна и отдыха. И наслаждался, как мне тогда казалось, свободой. Но на пятую ночь я физически почувствовал страх. Я понял, что обязательно должны прейти двое злых дядей и испортить весь праздник одного человека. Без них и фильма не было бы, и жизни не бывает.
В тот день была пасмурная погода, и потому рано стемнело. В довершении всего пошел дождь. Я оказался на противоположном моему дому конце города. Словно бы очнувшись, я понял, что сижу в каком-то кафе в полной темноте и тишине. Фонарика у меня не оказалось, а перспектива пересечь город в полной темноте не могла радовать. Потому я решил переночевать прямо здесь. Усталость дала о себе знать, я растянулся на большом столе и быстро заснул. Не знаю, сколько я проспал, но проснулся от звука шагов на улице, у кафе. Я не шевелился, но сердце моё билось со всей силой. Прислушавшись как следует, я уже не различал ничего, кроме шума дождя, который разошелся не на шутку. Я не один! Нет, это сон бред воспаленного сознания. Я с трудом убедил себя в этой мысли, но лучше от этого не стало. Глаз я так и не сомкнул, но и со стола не поднялся. Только первые проблески утреннего света принесли мне облегчение, и я ненадолго забылся.
По дороге домой, я сделал небольшой крюк и зашел в оружейный магазин. Подобрав себе пистолет побольше, из которого я и стрелять то толком не умел, я почувствовал себя в относительной безопасности. Тогда, в оружейном магазине мне пришла мысль, что если все исчезли, то куда? А может быть и не все? Я понимаю, что любому нормальному человеку эта мысль пришла бы в первый же день одиночества, окажись он на моем месте. Но мне об этом подумалось только тогда, когда я ощутил холод оружия в своей руке.
Ещё более удивительно было то, что мой ум отказывался предложить мне хотя бы одну версию, объясняющую происходящее вокруг.
Просто случилось это, и все тут.
Следующие два дня ушли на превращение моей в квартиры в непреступную крепость. Я постарался гораздо больше, чем тот мальчишка из фильма, и кто бы не остался со мной в этом перевернутом мире, ему бы пришлось не сладко, пожелай он пробраться ко мне.
Вылазки мои в город теперь ограничивались только поисками продуктов питания и воды. Ещё мне удалось, наконец, найти уйму парафиновых свечей в одном магазине. Зажигал я их только на пару часов перед сном, в ванной комнате. Это было единственное помещение во всей квартире, у которого не было окон, выходящих на улицу, и свет из него не мог выдать моё присутствие в квартире.
Серые дни потекли своим чередом. Время я коротал за книгами. Наконец-то в моей жизни появилась возможность столько всего спокойно перечитать! Со скуки я даже начал учить английский язык, стараясь не думать о том, что мне и на русском то не с кем больше не смогу заговорить. Страх исчез вместе с привычкой. Ни чьих шагов я, естественно, больше не слышал. В ту ночь, у стен кафе, могла пробежать собака или ещё какое ни будь животное. А может быть никто там и не проходил вовсе.
Потом пришла депрессия. О ней нечего писать. Она на то и депрессия, что скучна и для всех одинакова. Интересно одно – тогда я понял, что и в жизни с людьми я был одинок. Хорошее открытие, да? Нет, вокруг меня копошились сотни «близких»: друзья, моя подружка, родственники, коллеги по работе. Но когда они исчезли, в сущности ничего не изменилось. А спустя некоторое время я начал наслаждаться своим одиночеством и депрессией. Мне нравилось то, как временами болезненно сдавливает мою грудь, то, что можно теперь плакать просто так, и ни кого не стыдиться.
Это я понял в одно дождливое утро. Тогда и ушла депрессия. Боже, когда кончиться эта мерзкая погода?!
Без депрессии стало как-то странно. Ей страдаю только нормально живущие люди, а не безумцы. Без неё стало пусто, временами было как-то тупо хорошо. А иногда я начинал чувствовать, что превращаюсь в растение. Как эта ива за окном. Ей ведь абсолютно все равно, что люди исчезли, растет себе и растет. Я все реже чем-то занимался, больше просто смотрел без всяких мыслей в окно или на стену. Оказывается, смотреть на стену забавное времяпровождение! Это только поначалу скучно, когда в голове текут всякие мысли, а потом!
В первый день, когда вышло солнце, я силой вытащил себя из дому, взял бутылку воды, свой громоздкий пистолет, и отправился бесцельно бродить по городу. Довольно быстро ноги сами привели меня на центральную улицу. Мокрые асфальт, деревья, дома и машины искрились на солнце. Мной обуяла какая-то безумная радость – я смеялся, как ребенок, искренним смехом, я бегал по улице, прыгал, смахивал с машин воду и что-то громко кричал. Домой в этот день, самый лучший день, я вернулся поздно вечером.
Теперь все. Наверное, пора идти.
Два.
Наутро погода испортилась – подул сильный северный ветер и заметно похолодало. Собрав все необходимое, он вышел из квартиры, при этом зачем-то заперев дверь, словно бы оставляя возможность сюда вернуться. Он пересек весь город по центральной улице и, выйдя за его приделы, двинулся на восток.
Через час он уже подходил к одиноко стоящему зданию железнодорожного вокзала. У его красной стены приютились две желтых маршрутки и несколько легковых машин. Миновав их, он вышел на перрон.
Конвульсивная дрожь сковала его тело, волнение сдавило горло и заставило сердце быстро биться. На перроне, всматриваясь вдаль, словно ожидая поезда, стояла она. Худая, хрупкая, так сильно его волнующая, она постоянно поправляла свои длинные черные волосы, которые безжалостно трепал ветер. На фоне без конечно длинных железнодорожных путей и электрических проводов, уходящих за горизонт, черного, тяжёлого неба, её фигура выглядела не реально, страшно прекрасно, словно бы она была из сна.
Заслышав шаги, она обернулась и знаком поманила к себе. Бросив рюкзак, он побежал к ней, но как не старался, двигался он медленно, как двигаются люди во сне. Хотя, возможно, всему виной было волнение и дрожь в ногах.
Когда он подбежал, она уже смотрела не на него, взгляд её снова был устремлен на железнодорожные пути.
-Откуда ты? – стараясь перекричать все сильнее дувший ветер, спросил он.
-Это не важно, - спокойно ответила она.
-А что важно?
-Важно лишь то, куда мы прибудем. Важен лишь пункт назначения.
-И что это за пункт назначения? – из-за ветра ему все труднее было говорить и, даже, стоять, но он терпел и ждал новых ответов.
А она, сохраняя сосредоточенное выражение лица, отвечала:
-Пункт назначения неизвестен.
Он не знал, сколько они так стояли, плечом к плечу, устремив взгляд в одну сторону. Лишь изредка он смотрел по сторонам и видел, как окружающий их мир превращался в хаос: ветер не пощадил не деревьев, не машин, не вокзала, сметая все вокруг. А она была все по-прежнему спокойна, сосредоточенна и прекрасна.
Неизвестно, сколько прошло времени, но наконец, она довольно улыбнулась и посмотрела на него. Тогда он понял, что скоро все.
Вдалеке загорелся огонек. На полном ходу к ним приближался поезд.
-Не волнуйся! Куда бы мы ни прибыли, я с тобой! – сказав это, она первой прыгнула на подножку только затормозившего зеленого вагона.
Тогда он знал, что делать.
Поезд, скрипнул колёсами и медленно поехал. Уже в тамбуре они обнялись, как старые друзья, которые так долго не виделись. И поцеловались, как влюбленные, которые так долго друг - друга ждали.
7 Комментариев
Рекомендуемые комментарии