Изрядно размявшись фехтованием, Лайт и Синдзи направились к парадному входу. Однако, вместо того, чтобы пройти в комнаты для гостей, Стерн свернул на лестницу сбоку. Син последовал за ним. Они поднялись на балюстраду малого зала дворца, в котором обычно герцогиня давала приемы близким друзьям и конфидентам. Там она принимала и их в первую встречу после Эндера. Сейчас снизу звучал перебор лютни. Приложив палец ко рту, Стерн выглянул сквозь перила в зал, а затем поманил Сина рукой:
- Смотри. Ишь, канальи… – Лайт улыбнулся…
деЛинь в наряде для верховых прогулок сидела на давешнем кресле, а у её ног пристроился Кранц, перебирающий струны. Это, впрочем, не отвлекало его от созерцания лика Амвросии Августы. Судя по внешнему виду, они только что вернулись, и теперь о чем-то неслышно переговаривались, практически без слов, на полувзглядах и полуулыбках.
« Быстро поладили» – шепнул Лайт Сину и добавил с некоторой досадой: «Вот так теряют друзей. Назавтра, да нет, уже прямо сейчас, наш Кранц будет думать только о ней, говорить только о ней, и прочие скучнейшие вещи». На этих словах он повернулся опять к Синдзи, погрозил ему пальцем, лукаво улыбнулся и сказал: «Юноша, никогда так не делайте. Если Вам придется вдруг влюбиться - а влюбленность это практически неизбежная вещь в вашем возрасте - ведите себя достойно гордого имени мужчины. Это не принесет вам особого счастья, но избавит от многих бед». После этого Лайт продолжил наблюдение. Разговор продолжался, вдруг герцогиня взяла Кранца за руку, что-то решительно проговорила ему, настолько решительно, что мажордом даже подался несколько назад, а затем, встав на одно колено, порывисто поцеловал руку своей возлюбленной. Она подняла его за плечи и …
«А вот теперь, юноша, нам следует удалиться. В опочивальне их Высочества имеет право присутствовать в таких случаях только камер-дама, и то, пожалуй, не в таких». И они потихоньку выбрались с балюстрады. Выходя из двери, герои столкнулись с запыхавшейся, видимо куда-то отбегавшей горничной.
«Джентльмены, вы сейчас из малого зала?» - спросила она, явно волнуясь.
«Миледи» - коннетабль принял серьознейшее выражение лица, и только уголки глаз могли выдать его. Взяв горничную за руку, и поднеся её ладонь к губам, он продолжил: «Мы никогда бы не стали волновать столь прекрасную девушку своим поведением. Я не могу всего рассказать Вам, не при юноше - он покосился на Синдзи- Как вас зовут, миледи?». Девушка и без того зарумянившаяся от бега, достигла пунцового цвета щек: «Кора, сэр». «Кора? Прелестное имя… Вы камеристка герцогини? Приходите вечером ко мне, я полностью введу вас в курс дела». Дыхание у Коры окончательно перехватило, и сэр коннетабль улыбнувшись, взял недоумевающего Сина за плечо и проследовал далее.