Один колдун при помощи Магики сумел подчинить себе все вещи.
Захотел путешествовать - и летит в пространстве быстрее звёзд.
Захотел есть, пить или предаться удовольствиям - и все спешат выполнить его приказание.
Во всей системе, насчитывающей десять миллионов раз по десять миллионов сфер, на всех двадцати двух миллионах уровней его желания исполнялись мгновенно.
И при всём том он остался лишь тем, кем был.
А жаль!
- (с) – Брат PERDURABO, Liber CCCXXXIII, Глава 27 (Каппа-Зетта)
От края до края, сколько не брось взгляд – лежал огромный лес. Его единую целостность нарушали лишь редкие поляны да небольшие речушки – дополняя его до совершенства. Островок дикой природы, куда не ступала нога человека… кусочек потерянного рая, где еще можно было встретить зверей, не видавших людей и пить воду из любого ручья. Даже звери в нем жили дружно – нет, были и хищные, и травоядные, и охота шла своим чередом. Но они, казалось, понимали ценность жизни, и не превращали охоту из средства добычи пропитания в забаву. Так было до того дня…
На поляне возник силуэт человека. Он дрожал и переливался, светясь золотистым светом. Сперва прозрачный, он плотнел с каждой секундой, придавая четкость и объем светящейся фигуре. Все живое замерло, в смятении и с удивлением наблюдая за странным явлением. Наконец фигура воплотилась окончательно, и по поляне прошла волна горячего воздуха.
Проявившая себя сущность была полностью нагой, не считая крылатых сандалий и замысловатого головного убора, на деле оказавшегося парой переплетеных змей. Прекрасный телом и атлетически сложенный, он стоял – и улыбался. Его чистую кожу золотистого цвета обдувал легкий ветерок, пряди белокурых волос лениво колыхались. Фигуру окружала аура неземной силы, чистоты, энергии юности. Он выглядел Богом. Даже более – он выглядел Спасителем.
Звери, до этого настороженно следившие за ним, вышли вперед: заяц, глухарь, волк, лось. В священном трепете они склонили перед ним головы.
Он посмотрел на них – и легкая, в чем-то рассеянная улыбка осветила его лицо. Ленивое движение руки – и звери погибли, каждый своей, но все – ужасной и неприглядной смертью. Он не был Спасителем. Он был Колдуном.
Фигура сделал шаг, развела руки – словно хотела обнять весь мир. И лес вокруг занялся огнем, ярко-фиолетового цвета. Деревья превращались в горстки пышущих жаром углей, птицы разлетались пеплом, животные метались живыми факелами. Продолжая рассеянно улыбаться, колдун неторопливо зашагал вперед. Словно дережируя неслышимой мелодии, он плавно водил руками в воздухе – и на лес и его обитателй обрушивались новые бедствия и разрушения. В едином порыве, звери бросились в атаку на врага, грозящего им всем полным уничтожением. А тот шел, словно и не замечая их. Движения пальца – и могучий тур был вывернут наизнанку. Легкий выдох сквозь скорченные в презрительной усмешке губы – и пара готовящихся к прыжку волков начинает надуваться, пока не лопается фонтаном плоти, крови и костей. Десятки, сотни зверей остались лежать на пути его неторопливого шествия; остальные же бросились убегать со всех ног.
Колдун остановился. Простое разрушение – оно же так утомительно и скушно! Повинуясь легким взмахам его кисти, остатки зверей и растений скатывались в огромный ком. Резкое движение, и ком делится на сотни маленьких кусочков, из которых начинает рождаться новая, неведомая доселе жизнь. Прекрасные цветы оплетал ядовитый плющ, жуткие и несуразные твари пожирались ангельской красоты созданиями. Праздник и буйство неуправляемой природы, гиперэволюция, делающая возможным абсолютно все. Каждое выжившее существо становилось чем-то иным, и продолжало битву за жизнь. А из тел и останков павших росла новая жизнь, не менее странная и невозможная. Колдун же, прикусив большой палец на руке, с безумной улыбкой смотрел на этот Dance Macabre. Он смотрел, а его тело бурлило от жизненной силы, приносимой на алтарь его прихотей. Он впитывал ее, словно губка. Тайна возникновения новой жизни; первый вздох; юность, продолжение рода; борьба за жизнь; убийства и смерть – все это сливалось в совершенно безумный коктейль ощущений и переживаний, пьянящий как лучшее вино.
Однако отпущенная на свободу эволюция скоро наскучила колдуну. Он взмахнул руками – и все его создания рассыпались в горстки невесомой серой пыли. Лицо его приобрело решительное выражение; энергично водя руками по воздуху, он претворял в жизнь все свои фантазии. Деревья с фиолетовой корой и кислотно-желтыми колючками, обезьяны с телом кролика и крокодильими зубами, огромные цветы всей палитры красок – лишь ничтожно малая часть созданного им. Что-то оставалось, а некоторые создания продолжали меняться, не успев даже принять какую-нибудь конкретную форму. Колдун мял материю и само пространство вокруг себя, словно мягкую глину. А сила, получаемая от творения, питала его – и запускало новое творение. Вскоре колдун был переполнен силой – он попросту пропускал ее сквозь себя, ускоряя и ускоряя цикл творения. Существа и образы меняли друг друга все быстрее, вырабатывая все больше силы. Столь быстро, что недостижимо человеческому взгляду. Образ колдуна смазался, со всех сторон к нему тянулись потоки энергии; сам же он стоял словно среди огромного столба света – бьющего в небо и проливающегося с него каплями дождя.
Его захлестывала энергия, она била через край, терзая его тело сладостными разрядами, все сильнее и сильнее, принося с собой сладостную боль, острую, как лезвие бритвы. Скоро он уже сам был чистой силой, растворяясь в потоке энергий. Капля за каплей, все быстрее и быстрее его тело начало таять, подхваченное силой потока. Словно лед в теплой воде, растворялось его тело в вихре энергии творения, им же и запущенном. Колдун таял. Последним в потоке растворилось лицо, до последнего мгновения рассеченное надвое восторженной улыбкой.
Прошло какое-то время, и энергия творения иссякла, разбросав частички тела колдуна по всему лесу. И в каждом месте, где упала хоть крупинка его яростной натуры, начинала возникать новая жизнь, и с новой силой продолжаться жизнь старая. Так и только так в этих краях происходило обновление природы.
В больничном корпусе было шумно – как и всегда здесь. Двое врачей, мужчина и женщина, наблюдали сквозь стекло за больным в смирительной рубашке, для верности еще и привязанным к кровати. Но даже в таком состоянии он ухитрялся буйствовать. Кровать под ним попросту подпрыгивала, а воздух сотрясали яростные крики:
- Я Колдун! Мне подвластны все вещи, все сферы и уровни! Все двадцать два миллиона уровней и весь триллион сфер!!! Повинуйтесь мне, рабы! Рабы должны служить!!!
- Сестра Кибела, я же просил, что бы ему больше не давали тот препарат…
- Увы, брат Марсий, пришлось. На него так забавно смотреть, на этого брата левого пути…
Оставив сумасшедшего содрогать воздух бессильными проклятьями, медики пошли обедать.
З.Ы.: добавил трек, под которым я это все написал. В идеале читать под него.
