Автор: Kharn
Жанр: а черт его знает... просто воплощение мыслей на бумаге.
Статус: завершено.
Дата публикации: 09.04.2007
Ну что тут сказать? На написание сподвигла песня, звучащая из колонок, и мысли моего безумного сознания. Так за какие-то минут 30 и возникло ЭТО...
Поскольку работа очень маленькая, я взял на себя смелость выложить ее в этом же посте. И еще - если кому-то интересна музыка, играющая из моих колонок, то вот ссылка для скачивания: http://www.download-zone.org/14914
Итак, Симфония Ангела.
Церковь христианского Бога. Разрушенная, пустая. Бессильная. Олицетворение бессилия Бога, если не отрицание его как такового. Вздыбленные шипами доски пола, обвалившаяся крыша алтаря, крест, лежащий на пыльном полу – но это не вызывало никаких эмоций, ни жалости, ни презрения, ничего. Это место их просто не заслуживало. Единственное, что чудом сохранилось среди этого парада разрухи – прекрасный черный рояль, и черный же стул, лежащий рядом с ним. Как признание того, что действительно важно – не религия, нет. Музыка.
Через разрушенный дверной проем, мимо покосившейся, висящей на одной петле двери прошел юноша лет пятнадцати. Еще не мужчина, но уже не мальчик по виду, но с глазами, видевшими вечность. Легко, в некоторой задумчивости он прошел к роялю. «Музыка – величайшее творение Лилим», мелькнуло в его голове. С легкой улыбкой он поднял стул, смахнул с него пыль и грязь, пододвинул к роялю. Сел на него. С той же улыбкой легко и нежно прикоснулся к клавишам. Рояль был в великолепном состоянии, звуки были чисты и возвышенны, радовали душу и наполняли тело энергией творения.
Он прикрыл глаза, и неторопливо, легкими и точными движениями начал играть. И хотя для исполнения этой композиции нужны были и ударные, и струнные инструменты, ему их отсутствие не мешало. Ведь он был ангелом.
С первых же нот, легких, тревожных, в разрушенной церкви ощутимо похолодало. Даже в стране вечного лета, холод сумел взять свое, откликнувшись на призыв старинной музыки безумцев и гениев, написанной в далекой Норвегии. Подул ветер. Сперва слабый, затем все сильнее и сильнее, неся на своих крыльях снег и вьюгу, подпевая зарождающейся мелодии. Ангел улыбнулся, его пальцы продолжали также неуловимо быстро, точно и легко прикасаться к клавишам. Ветер взвыл сильнее, в разрушенной церкви пошел снег, что в этих краях не был возможен уже дюжину с лишним лет. Холод, ветер, снег – все это рождалось от прикосновения пальцев юноши к клавишам черного рояля. Скоро все руины церкви были покрыты изморозью, нарисовавшей безумные и прекрасные узоры на всех поверхностях.
А ангел играл. Играл, не замечая вызванного им буйства стихии, не обращая никакого внимания на холодный ветер и снег, покрывший его волосы и плечи. Весь смысл его жизни сейчас был в этой игре, и он с достоинством и удовольствием исполнял его, вкладывая в игру всю свою душу.
Он знал, что его существование будет кратким. Он знал о своей скорой гибели. Он знал все, и без какого-либо страха или обреченности играл. Музыка Туманной Крепости пела в нем, и он воплощал ее в нотах северной симфонии, звучащих печально и возвышенно. В ней сплелась обреченность, признание собственного конца, улыбка победителя, знание, чувство собственного достоинства и гордый взгляд с улыбкой на лице в глаза судьбе. В ней сплелись воедино жизнь и смерть, начало и конец, альфа и омега. Все, что хотели вложить в эту музыку отверженные гении и гениальные безумцы, все их мысли и чувства, все то, что вложить они не смогли, хотя страстно желали – все это воскресало с помощью его игры. Он был ангелом, но в это время он был равен Богу.
Ветер выл, подпевая ему, сливаясь со звуками рояля, стеная в разрушенных стенах, неся снег и вьюгу на своих прозрачных крыльях, отражаясь в кровавом сиянии глаз ангела. Он торжествовал в кратком миге свободы, выплескивая накопленные силы в коротком, яростном порыве.
Лежащий на полу крест треснул. Раз, другой, открыв свинцовое сердце под золоченой кожей. Но ангелу было все равно – он был ангелом, но не христианского Бога.
Музыка пела. Она взлетала ввысь и падала в бездны, ускорялась и замедлялась, несла радость и печаль, оживая под пальцами юноши, чуткими и нежными, твердыми и уверенными. Весь мир был в нем, и он был един с миром, музыка вела его.
Но всему суждено заканчиваться. Даже такой музыке. Ангел с легким сожалением провел пальцами по клавишам последнего аккорда, погрузив мир в тишину. Он сидел, закрыв глаза, руки застыли на клавишах, а душа все еще жила в ритме музыки, наполнявшей его всего лишь мгновения назад. Ветер исчез, и жар вечного лета стал растапливать снег и лед. Последние звуки мелодии – весенняя капель и журчание ручья, они стали истинно нужным завершением мелодии. За зимой идет весна, за смертью – жизнь. И это навсегда.
С усилием разомкнув веки, ангел с улыбкой светлой грусти прошептал: «Музыка – действительно величайшее в этом мире… но некоторая – вечна…»
Вот и все. Это проба пера, не претендующая на гениальность и величие, просто имеющая свое право на жизнь...
