Было промозглое, раннее утро. Туман стелился над землей. Это был июнь. 12 июня 2019 года. В поле, большом поле, окруженном перелесками, стоял город. Мертвый…
Запустение царило везде: небоскребы в большинстве своем покосились и треснули, их хваленые системы эвакуации развалились почти в куски: только изредка локер-другой торчал из вывороченного фундаментного блока железобетонной громады. И что самое страшное – это то, что стены не были хотя бы увиты какой-либо зеленью, и что никакая трава не желала покрыть позорное поле поражения человечества… Изредка только где стояли деревья, по большей части засохшие. Пирамида была развалена почти до основания – столько крови и пота вложили в нее даром…
По шоссе, там и сям пестревшем скелетами автомобилей, то каплями и коробочками легковушек, то монстрами-тягачами, шла высокая девушка девятнадцати лет. Вернее, почти девятнадцати, потому что День Появления Аянами приходился на 12 сентября…
Она шла со склоненной головой по опустевшему городу, бывшей «крепости и надежде» Человечества… Токио-3. С ним связано было до странного много воспоминаний. Странного потому, что знаемая всеми Аянами никогда не выказывала своих эмоций, а может, и вовсе их не испытывала…
Она шла по шоссе и вспоминала окрестные места: поездки в NERV с Мисато на ее машине, особенно приятные тогда, когда компанию им составлял Синдзи. Икари-кун… Как много с ним связано… Тот самый мальчик, что пробудил в ней душу. Воспоминания о нем не были смутными, как о многих других - напротив, они были светлыми и четкими. Столько сцен пролетает перед глазами: Синдзи, идущий с Мисато навстречу Рей, и полыхающие слова, что горели самим своим звуком: «Я…справилась бы с пилотированием Евы-01 и сама…», это незнакомое дотоле чувство ревности, которое потом было сполна возмещено в своей неоправданности отторжением ее, Первого Дитя, Евой-01… Это несколько родственное отторжение, подобное...недоношенности? Выкидышу?
И – его прикосновения, каждое из которых было вехой в ее жизни…
Первое: Синдзи держит Рей на руках, пытаясь облегчить ее боль, но, из-за своей неумелости только делающий эту боль еще сильнее… Тогда она испытала некоторое смятение. А до того ли ей было, впрочем! Уже потом, или только потом она поняла, что почувствовала некое смущение – как будто он почувствовал ее всю, прикоснувшись к ней один только раз. Длилось это прикосновение недолго…
Второе: Синдзи, упав на пол, и поваливший на пол ее саму, попал рукой ровно на ее грудь. Сначала она испытала некоторое...отвращение. Хоть потом ее коллеги-оперативницы и объяснили ей, что скорее было бы уместно непроизвольное возбуждение, Аянами никак не могла понять, почему она предпочитала не вспоминать о том случае без особой на то причины…
Третье: Икари-кун подает ей руку, чтобы помочь ей выбраться из капсулы… Тепло его души течет через его руку, она кажется горячей даже через контактный комбинезон… Ощущение любви и уюта…
Четвертое: Синдзи сует ее руку под струю холодной воды, когда Аянами обожглась о кипящий чайник… Ощущение собственной нужности, любимости и полного, безраздельного счастья…
Пятое: последнее прикосновение, которое так и осталось лежать в глубинах памяти Рей.
Синдзи-кун Мертв. Так же, как мертвы и Командующий Икари, и Кацураги-сан, мертва Аска Лэнгли Сорью, пилот Евы-02, мертвы все, кроме нее…
Развалины школы…От нее почти ничего не осталось…Не осталось ничего осязаемого и от той любви, что нашла там Аянами…
Разрушенный Старый Блок…От тамошних домов не осталось даже несущих стен…
Последняя точка – вход в NERV, вход в то место, где существовала Аянами Рей большую часть своей жизни…
Наступил вечер. Аянами глубоко вздохнула, сняла с себя форменный черный плащ и постелила его на груду обломков и арматуры так, чтобы спать на нем полусидя..
Рей улеглась. Теперь ни одно воспоминание ее не тревожило, кроме одного – улыбка Синдзи… Она вновь и вновь вспоминала ее, и наконец такая же улыбка заиграла у нее на губах. Вскоре она заснула, и улыбка сползла с ее лица, оставляя наедине с руинами мертвое тело Аянами Рей, пилота Прототипа, Ангела, обладавшего Душой, последней обладательницы памяти о Евангелионе…
А вскоре над холодным телом взошло солнце – в этом мире начинался новый день…
