В трюме было тепло и сыро. Напоминало старую балладу об уже и какой-то птичке. Пахло крысами. Похмелье не приходило, по всему телу разливалась какая-то приятность. Дон Ниппи осмотрел себя. Хм-м... Одежда опять стала черной, борода пропала и помолодел он лет на 20. В потайном кармане сутаны лежала ненайденная бутылка коньяку и плитка шоколаду(sic!). Благословив церковных кутюрье, придумавших такие вместительные потайные карманы, дон Серджо пригубил из сосуда земной благодати. "Кра-со-та" - выдохнул он. Коньяк в подмышке согрелся и обладал изюмительным послевкусием. Он растолкал валяющегося рядом Сина. Тот был откровенно не в духе. "Неужели в таком возрасте бывает сушняк? Вот, юноша, попробуйте" - и он влил пару глотков чЮдного франзузского напитка (хотя что-то говорило, что разливали в ином месте) в рот собеседника. Тот поперхнулся, прокашлялся, но взгляд сразу приобрел живость. "Ну вот, а если еще по одной?" - японец уже не возражал. Через полчаса на дона Ниппи нашло вдохновение, и, хлопнув себя по котелку, он потащился искать какие-то Лейденские банки. "Тушенки хочет" - подумал Синдзи.