Наши Рассказы

[drugon]

Да нет, вовсе не затрудняет. Просто показывает персонажа, как неискушённого в высоком языке человека. Хотя, не могу сказать, что это выставляет его в таком уж невыгодном свете. Всего лишь стиль речи.

[drugon]

Хм, что нас ждёт на этот раз? Вновь путешествия в поисках себя по неведомым мирам? Кстати, миры ты эти описываешь просто отлично. Лаконично, но в то же время вполне выразительно. Без излишнего пафоса и наигранности, как это нередко получается у меня самого... Не думала написать что-нибудь в печать?

[Арана]

Может быть, и путешествия, и очень может быть, что в поисках кого-нибудь еще, иначе получится клон "Дилемм", а они у меня и так терроризируют печень, которая и без того настрадалась.

В печать, пожалуй, писать не стану. Ибо неохота. :)

* * *

Серебристо-сиреневое свечение круга рассыпало цветную пыль на исправно вращающиеся металлические колеса, мерно гудящие трубы и чуть слышно позвякивающие цепи – на весь железный мирок, заключенный в одинокой башне над древним городом. Мерное сияние Вторых Врат наотрез отказывалось касаться замершей в странной позе фигуры, а мегаполис внизу жил как ни в чем не бывало – жил своей обычной жизнью, словно здесь ничего и не происходило.

Шейд стоял прямо, не решаясь прикасаться к сложным механизмам, заполонившим всю башню, и сжимал в руках старую книгу в темно-синем переплете.

У существа в круге были неестественно длинные ноги, будто сломанные в нескольких местах, а руки, завернутые за спину, странно изгибались и врастали в лопатки. На искаженном лице монстра застыло такое беспомощное выражение… Шейд вгляделся в широко распахнутые карие глаза, в которых так и не отразилось серебристо-сиреневое свечение, и резко отвернулся, передернув плечами.

Два тихих шага. Он привык не слышать – угадывать их в темноте.

Стрейн окунулась в сияние Вторых Врат и замерла, завороженно глядя на убитого монстра.

[drugon]

Теперь отчего-то вспоминаются образы Blame! хоть я и не читал её полностью. Уж больно монструарий получается готичным. Хотя, не чувствуется той же тяжести, что была в Blame! Ну, это не более, чем мысли вслух. У меня всегда при чтении чего-то нового происходит автоматический поиск в памяти - а было ли что-нибудь в этом роде в прошлом? Пока, стойкая ассоциация привилась только в дилеммах и только при описании местности и диалогов.

[Afon]

Во тему о опустили за мое отсутствие, вдохновение чтоль у всех пропало?

[Константин Eva-00]

Белая Поэма

****1****

Куда идёшь? Откуда?

Не могу я того сказать.

Не знаю по тому как,

И не веду я счётов уж давно.

Но! Но помню лишь одно!

Идти вперёд - судьба моя,

Куда, неважно то.

Я покидаю край свой забытый,

И устремляюсь высоко,

Через застав, через горы.

Вперёд к своей мечте.

Вспоминая боль скорби,

И понимая пустоту,

Но продолжая путь свой долги,

Иду, иду, иду...

Вот позади тот город,

Который на пути восьмой.

Его проблемы не тревожат,

И радости там нет.

Девятый - боль,

Десятый - гнев,

Одиннадцатый, двенадцатый - война.

Как всё ужасно рядом,

Как всё смешалось - суета.

Но день за ночью начинался,

Я шел и думал: "Ну когда?.."

Ответ же в тишине скрывался,

Чем ночь была полна.

Пока дорога пред ногами

И я еще иду,

Имеет смысл игра моя,

Моя бессмысленная цель.

Но вот, вот кажется тут море,

Похоже на тупик. Это конец...

И ночь тайком тут наступает...

****2****

Под небом, полным звёзд,

стоишь воспоминанием объятый,

разлуку держишь за руку

и глаза в глаза ей смотришь.

Стоишь ты перед морем шумным

и считаешь свои тихи дни.

И проплываю миллионы радуг,

отражаясь в гладкой воде.

Где? Где же ты моё богатство,

что зарыто в глубине души.

Не достать уж это счастье,

да и кому нужно оно теперь.

Вот так, с размаху погрузиться

на дно прекрасной бархатной воды.

И вздрогнет море, всколыхнётся,

поднимет валуну свои.

Завоет как собака в небо,

успокоится и заснёт.

Заснёт со мною вместе, не тревожа.

Покой опустится на плечи

и покроет тишина.

Воспоминание, что так печальны,

не будут больше волновать,

спокойствие теперь и вечность

мною будут управлять.

А те, что там, пред морем

воспоминают свои воспоминания,

займут мой трон скорбящего пред морем.

И будут меня воспоминать.

Но лишь луна поднимется над морем,

проснётся мой тихий дух.

И встанет поднимая море,

и будет на луну смотреть.

Вздрогнут горы, разольётся в небе крик.

И пусть теперь, моей погодой

предрешится сумрак дней.

****3****

Год за годом, жизнь за ней...

Стоишь у порога,

У порога к вечности стоишь.

Всё тихо, темнота вокруг.

Голоса, что сзади - громче,

Но приятней, что впереди.

Что за прекрасный свет,

Тепло по всей спине, лицу...

И кажется вот оно счастье,

Да только счастье на одного.

Всё! Я ухожу, не верю я вам больше.

Не надо возвратиться меня просить.

Всю жизнь был я не нужен,

А как собрался уходить - так...

Вообще к чем эти все сопли,

Плевать, как на меня, так я на вас!

Идите к чёрту, прочь руки!

Я выбираю смерть!

[Xsenos40K]

Хорошие стихи. Вторая часть мне особенно понравилась.

[G@mer]

2 Константин Eva-00

респект!

отлично!

[Арана]

С Blame! я вообще не знакома, честно признаться. Впрочем, искусство - воровство, не исключено, что я знаю передирки с Blame! и пишу под впечатлением от них. :)

* * *

- Ох, Создательница… - чуть слышно выдохнула она. – Это… эта тварь тебя не задела?

Шейд покачал головой и выжал из себя улыбку.

- Пыталась, конечно, но мне повезло.

Снова это беспомощное выражение на ее лице…

Шейд привычно сжал в руках книгу.

- Что-то случилось?

Она никогда не приходила посмотреть на его работу. Появлялась потом, когда все уже было закончено.

- Все в порядке.

Опять эта вымученная, ненастоящая улыбка – неужели зеркальное отражение его лица?

«Чего ты ждешь? Неужели думаешь, что я еще не понял?»

Шейд резко отвернулся.

- Знаешь, я подумал… наверное, стоит приручить следующего монстра. Достаточно ведь просто дочитать молитву только до середины, так?

Стрейн опустила глаза.

- Так.

Два шага назад. Шорохи и дыхание – только не думать, что, если он все-таки приручит кого-то другого, ей придется уйти.

* * *

Вот он, здесь, рядом – уснул, уткнувшись лицом в сгиб локтя, можно осторожно подобраться ближе и задремать у него на плече; главное – решиться наконец. Только не получится. Не получится, даже если знаешь, что совсем скоро – может, уже завтра – придется уйти в привычное безмирье и ждать, пока не подвернется шанс вернуться.

Впрочем, тогда возвращаться будет незачем.

Стрейн вздохнула и перевела взгляд с Шейда на потолок, с потолка на стену – лунный свет плавно и неловко танцевал с тенями колышущихся занавесей, и казалось, что в затопленных темнотой углах порой кто-то шевелится.

В стеклах очков, лежащих на книге в темно-синем переплете, затаилось все то же серебряное ночное сияние.

Стрейн приподнялась на локте и напряженно сощурилась – видела она отлично, это была бесполезная, глупая привычка непонятно зачем копировать прайеста – просто ей нравилось, как Шейд щурится.

Существо в углу прижало рваные уши к лысой голове и сделало шаг вперед.

Снова в груди что-то болезненно сжалось – что я делаю? Я всегда понимала, что не смогу заменить человека, пусть уж лучше он сразу узнает…

- Уходи, - приказала Стрейн, резко садясь. – Уходи и передай остальным: этот человек – мой.

Существо тихо, угрожающе зарычало и сделало еще один шаг – тяжелые, неестественно расширяющиеся к грязно-серой ступне лапы передвинулись совершенно беззвучно.

- Мой! – твердо повторила Стрейн. – Он – мой! Моя добыча!

По-крысиному голый хвост ударил по бокам – по выступающим ребрам, по темным впадинам; на вытянутой морде существа застыло странное, уродливое удивление. Стрейн нахмурилась и встала на четвереньки.

- Я буду драться за него, - предупредила она.

Существо мотнуло головой и попятилось, осторожно переступая искаженными грязно-серыми лапами, отступало, пока не растворилось в густой темноте в углу; через минуту высохли его следы.

Стрейн снова села и с облегчением вздохнула.

- Что-то случилось? – сонно щурясь, спросил Шейд, чуть приподняв голову.

- Ничего, - торжествующе улыбнулась Стрейн и откинулась на локти. – Мне снился страшный сон.

- Это какой же?

- Как будто тебя у меня отобрали, - серьезно ответила она и, протянув руку, взъерошила его волосы. – Спи.

Шейд удивленно моргнул и улыбнулся.

- Ладно.

Стрейн повернулась к нему спиной и, сдавленно зашипев, прижала к груди обожженную руку.

[Арана]

Переполненный город встречал рассвет.

Рваные облака стремительно проносились по небу. Светло-алый полукруг солнца зацепился за горизонт и наотрез отказывался подниматься выше; над городом медленно наливалась мертвенной дневной бледностью полная луна. Звезды боязливо прятались или вовсе исчезали, не желая становиться случайными свидетелями извечного противостояния двух светил.

Этого никто не замечал. Здесь, в переполненной утробе древнего города, это давно вошло в привычку.

Солнце внезапно рванулось вверх, перегородило собой луну и злобно зашипело, рассыпая алые искры.

Никто, кроме нее, даже не поднял головы.

Стрейн улыбнулась, и солнце начало успокаиваться, желтеть, словно ждало, пока его оценят. Последние звезды, не успевшие спрятаться, обреченно поплыли к победившему светилу на ежеутренний ритуал казни.

Стрейн скользила по городу, и толпа привычно, сама того не понимая, расступалась перед ней. Для людей она была тенью, призраком, той, кого никогда не увидят; но всегда зовут, когда выключают свет и ложатся спать, чтобы от одного ее прикосновения попасть в другой мир, где можно быть хозяином и творцом.

Мастер снов. Тень и призрак.

Она скользила по городу – стремительная, как облака, фигура, легкая, летящая. Люди улыбались ей – тени и призраку, силуэту, невольно стремящемуся ввысь, на вечное поле битвы. А она скользила и – приличия ради – касалась ногами земли. Чтобы улыбающиеся люди не оборачивались.

Мастера снов тоже промахиваются мирами. Со всеми бывает.

Город таял и превращался в обеспокоенное лицо на фоне растрескавшегося потолка. Шейд склонился над ней и неотрывно смотрел на обожженную руку – на ладони вздулся уродливый пузырь из кожи, по распухшим пальцам растекалась болезненная краснота.

- Все нормально, - напряженно сказала Стрейн, прогоняя из головы оживший во сне мир. – Сделаю повязку, это быстро пройдет.

Шейд нервно кивнул, собрался было что-то сказать – и резко отвернулся, автоматически сжав в руке книгу.

- Ладно.

Опять этот склизкий комок в горле…