Серия взрывов из прошлого!
Я просто оставлю это здесь.
* * *
Дождем умылся темный лес,
Окутан дымкой влажный дол,
А для меня особый вес
Веселый дождик приобрел.
Он налетел, играя, с юга,
Затарабанил по стеклу,
И звал меня, как будто друга,
Пройтись по мокрому двору.
Я зонт не взял - я просто вышел,
И улыбнулся я дождю:
- Тебя я из окна услышал,
Ты звал - ну вот и я стою...
Дождь не ответил, лишь сильнее
Забили капли по лицу...
Но солнце вышло, землю грея,
Дождь испаряя на лету...
И дождь утих; запели птицы,
И ветер резвый налетел...
Ах, мне бы капать научиться,
Я тоже б стать дождем хотел.
Смертельные мысли
Глупо мечтать о будущем,
Коль у нас нет настоящего;
Смерть на задворках разума
Ждет, потирая руки.
Можешь спросить об этом
Камня, вечно молчащего
Сколько он видел горести?
Счастья и просто скуки?
Мы обожаем начало,
Очень страшась окончания,
В страхе мы ищем спасения
Нашей никчемной жизни.
Мы себе строим гробики,
Верим в тупое знание
И избегаем, как правило,
Нашей смертельной мысли...
* * *
Лучше скажи – «ненавижу», чем говорить – «не люблю».
Я опускаюсь все ниже, словно стремясь к нулю.
Нет больше стен стеклянных, нет ледяных оков;
В бездну, с тобой, на равных, вместе лететь готов...
Нет, говорить не нужно. Знаю и так. Прости.
Тени бегут по лужам... Как ты могла уйти?!
Лучше уж громко плакать, чем эту горечь глотать...
Брось меня в эту слякоть! Бей меня! Бей! Опять!
Каждый твой шаг - это молот; сердце мое дробит...
Боже, какой же холод - там, у тебя внутри...
Я лишь хочу быть ближе, но никогда не смогу...
Лучше скажи – «ненавижу», чем говорить «не люблю»...
Покинутый дом
Этот дом заколочен и заперт на ключ,
Весь зарос сорняками прекраснейший сад;
Его век был закончен; Играющий луч
Пробежался по окнам, и снова назад...
Но я помню как здесь - каждый день голоса,
Запотевшие окна и дым из трубы;
Там смеялась девчонка; в ее волосах
Колыхались росистые утром цветы.
Я же видел, что дом был совсем как живой,
Мне казалось он мерно, спокойно дышал,
Но вот люди уехали; взяли с собой
Только утварь какую-то - мертвый металл...
И тогда этот дом призадумался вдруг
И дыханье его уж не слышно в ночи;
Он не может забыть этих ласковых рук,
Голосов, и шагов и дровишек в печи...
Он весь выстыл; Прогнил уже нижний венец;
Но пока он не рухнет, он будет мечтать,
Что вернутся к нему они, скажут «отец!»
И он снова начнет равномерно дышать...