Книги и литература

[SpagettiMonster]

В связи с выходом стратегии по "Баттлтеху", вспомнил вдруг, что давно ещё видел у букинистов пару книжек по этой вселенной. Отыскал нужный магазин, и забрал там последнюю оставшуюся, вот эту:

Майкл Стэкпол, "Естественный отбор".
Мне почему-то казалось, что это очень старая серия, девяностых годов печати. Но заглянул под обложку - да нет, не старая. 2001 года выпуска. И тут до меня дошло. КАК ЭТО НЕ СТАРАЯ? 2001 год - это ведь уже почти ДВАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД! Божечки...

[Gabriel]

Эээх, одна из любимых частей, у самого почти вся серия есть (только еще от старого издательства Армада с глянцевой обложкой). Стакпол как автор - лучший политический интриган, жаль что явно симпатизирует сфероидинцам и волкам, в отличие от православного и истино верного Торстона. Слава Нефритовому соколу!

 

А серия действительно старая. Естественный отбор написан например в 1992, старая армадовская серия из 20 книг издана в 1995-97. Ну и да, взявшись за Естественный отбор, надо бы еще прочитать Цену риска и Рожденного для войны (хотя бы в электронном виде), трилогия как-никак. Которая в свою очередь является продолжением трилогии Кровь Керенского, но та как по мне несколько менее интересна, хоть и является сюжетно отправной точкой.

Изменено 25 июля, 2018 пользователем Gabriel

[SpagettiMonster]

8 часов назад, Gabriel сказал:

Цену риска и Рожденного для войны (хотя бы в электронном виде), трилогия как-никак

Постараюсь.

[Dvorkin]

Роберт Чальз Уилсон - Спин.

Однажды звезды погасли и все изменилось. Неизменным остался лишь человек с его глупостью и желанием игнорировать очевидное. Такова современная сложная фантастика помимо чудес, которые все так от нее ожидают современные авторы, создают закрученные сюжеты, поднимающие неожиданные вопросы. Спин это историю про Биологию с большой буквы Б( не от слова Бог а от фразы Большой взрыв) про космическую Биологию. В которой человеку как виду отведена роль бактерий в чашке Петри. Капни туда сахарного сиропа и смотри, как изворачиваются простейшие вещества. Спин похож на манифест атеизма, где Бог это врем материя биология эволюция  нейтронные звезды время и черные дыры. То есть все сущее. Спин это рассказ о том, как мы это воспринимаем. Как реагирует человек, столкнувшись с суровой действительностью.   С правдой о том, что его жизнь контролируют физические и биологические процессы, а не Судьба и другие тонкие материи.

Спин показывает три точки зрения. Отрицание - когда один из главных героев погружается в религиозное восприятие жизни, бросив на это все свои силы. Принятие – когда второй герой принимает Правду и бросает все свои силы что бы понять ее. И третью точку зрения героя, который находиться меж этих двух огней и пытается объяснить нам читателям, что здесь вообще происходит.

В ночь, когда погасли звезды, погасли звезды, изменилось многое. Мироощущение, устройство вселенной, физические законы, да и сами люди в некотором смысле. В одних случаях изменения пошли им на пользу в других во вред.  Текст у книги очень тяжелый, чувство было такое, словно я читаю учебник по квантовой физике и роман Толстого одновременного, так что если вы любитель легкого чтива не советую. Хотя мне читать очень даже понравилось. Так что десять дней подряд я читал о космической биологии и машинах фон Неймана. Которые спасут наш вид и позволят дотянуться до утраченных звезд.

Все это, а так же промышленный шпионаж, романтическая линия, эволюционная теория, изменения в социуме  находится на страницах этой истории, которая разворачивается спустя четыре миллиарда лет после Рождества Христова.

Спин – показательный образец современной научной фантастики. Которая включает в себя сложные сюжет, многоплановых героев и поддержку со стороны науки.

Вердикт:8/10

Роберт Чарльз Уилсон. Спин 2 - Ось.

Вторая книга трилогии все стала еще ближе к религиозным трудам и это довольно странно. Не в плохом значении этого слова. Ведь в первой книге автор с большой долей скептицизма относился к вопросам веры, демонстрируя страхи людей. И так во второй книге у нас появился свой избранный с библейским именем Исаак. Который напрямую подключен к биологии вселенной. Машины фон Неймана сформировала его еще до рождения и люди, устроившие подобные эксперимент носятся с парнишкой, словно с хрустальным сосудом. Человеческая глупость, люди дотянулись до звезд, поняли, что те живые и решили поговорить с ними. Но живое не значит разумное. И полученный ответ сложно будет понять.

Вторая часть трилогии еще больше углубляется в вопросы взаимодействия человека с природой. С химическими и физическими процессами. На фоне этих довольно сложных процессов показан еще один - проблема экологии. Ведь дотянувшись до звезд не без помощи пришельцев, мы все так же уничтожаем окружающую среду. И вот в новом мире вовсю развернулись нефтяные промыслы,  карьеры, трущобы и свалки.  Это очень показательно. Звезды постарели на 4 миллиарда лет. Солнце превратилось в красного гиганта и испарило Меркурий с Венерой, а мы все так же думаем о том, как урвать кусок побольше.

Но автор не останавливается и показывает нам лучшие стороны человека, жертвенность, стремление стать лучше, любознательность, тягу к знаниям. Романтическая линия не провисает, как и приключения главных героев, так что наблюдать за ними легко и приятно.

Ось - не уступает по сложности своему предшественнику, так что читать продолжение обязательно.

Вердикт:8/10

Роберт  Чарльз Уилсон. Спин 3 – Вихрь.

Однажды звезды погасли и ….. спустя четыре миллиарда лет от Рождества Христова. В другом мире. В другой среде. В Арке Времени, которая сохранила информационный слепок человеческого разума в Сети машин фон Неймана и спустя десять тысяч лет выгрузила его обратно в реальный мир. Ребят это обычная история про попаданца, можете расходиться, по сторонам, а нет! Постойте!!! Это черт его дери самая лучшая книга из всей трилогии! Но не в плане сюжета, там он довольно прост, а в плане образов.

 

Ведь автор на протяжении последних страниц показал смерть Вселенной и от этого дрожь пробирает. Ярко, красочно в подробностях с ворохом научных терминов. Ведь как правило в научно популярной литературе не обсуждается тематика конца Вселенной. Я лично помню лишь о тепловой смерти и красном смещении. Здесь же  в конце истории творится самое настоящее визуальное безумие.

 

Вы это прочтите:

-Вселенная остывала. Звездные питомники галактики, — сгустки пыли и газа, где зарождались новые звезды, — истощались и переставали плодоносить. Старые звезды гасли и отмирали, и им не было замены. Экосистема гипотетиков отступала из этой надвигающейся тьмы к плотному ядру галактики, питаясь энергией от гравитационных градиентов тяжелых черных дыр.

В бьющемся сердце галактики с экосистемой гипотетиков происходило не только это: ее механизмы переработки информации попадали под власть разумных видов, стремящихся преодолеть свою органическую смерть. Бесконтрольные виртуальности росли, сталкивались и иногда сливались. (Одна из таких разумных систем выросла из людей, хотя их виртуальных потомков вряд ли можно было назвать людьми в прежнем понимании.) Сгустки посмертного разума начинали сотрудничать в совместном процессе принятия решений: то была разновидность кортикальной демократии в масштабе световых лет. Умирающая галактика принялась генерировать единый разум.

Подобные мысли невозможно было выразить на обычном языке, хотя они были понятны — пусть и приблизительно — обобщенному «я».”

Никогда до этого времени  я не хвалил ни одну книгу за ее отдельную часть. Но эту похвалю. Простой по сути сюжет можно проигнорировать ради того что бы насладиться видением автора пустившегося во все тяжкие. За что я говорю ему искреннее спасибо.

Вихрь - финал трилогии по-настоящему вселенского масштаба. Читать всем любителям научной фантастики.

Вердикт:10/10

[Minamoto Michi]

Цитата

Теории заговора, слухи и фейковые новости – это то, с чем мы сталкиваемся каждый день. Неправду распространяют наши друзья, родственники и даже мы сами. Ни образование, ни умение логически рассуждать не защищают от этого, а только усиливают эффект. Научный журналист Борислав Козловский попытался разобраться, что могут сказать обо всем этом гены, мозг и большие данные. Где в нашей ДНК зашита восприимчивость к политической пропаганде? Как на нас влияют «алгоритмы фейсбука» и эксперименты сайтов знакомств над своими пользователями? И почему рациональные аргументы ничего не могут поделать с заблуждениями, в которые мы однажды поверили всем сердцем?

 

Автор не обещает, что после прочтения этой книги вы сами перестанете заблуждаться. Но наблюдать за тем, как это делают другие, станет во много раз интереснее.

Фрагмент

Спойлер

"...Застенчивый юноша-очкарик в кепке, подвернутых джинсах и гавайской рубахе позирует фотографу, облокотившись на ярко-красную пожарную лестницу. Юношу зовут Адам Крамер, он только что получил в Орегонском университете степень PhD по социальной психологии (аналог степени кандидата наук в России) и теперь устроился работать в Facebook. Этим снимком соцсеть решила проиллюстрировать интервью с новым перспективным сотрудником, меньше всего на свете похожим на Доктора Зло, каким Крамера начнут считать через два года.

«Самые интересные вопросы, на которые тебе удалось ответить за время работы здесь?» — «Распространяются ли эмоции, как заразная болезнь». — «Что ты посоветуешь выпускникам психфаков?» — «Учитесь программировать».

Больше всего оскорбительных комментариев под этим интервью появилось в июле 2014-го. В них Крамера сравнивали, например, с нацистскими врачами, которые во время Второй мировой испытывали на узниках концлагерей возбудители мучительных болезней и вскрывали людей живьем. «Вы сами поставили себя на одну доску с доктором Менгеле», — пишет один. «Я желаю знать, была ли я среди подопытных», — возмущается другая. «Как насчет того, чтобы посклонять 700 млн пользователей к суициду?» — интересуется третий.

Дело в том, что Крамер и в самом деле решил проверить, заразны ли эмоции, — и объектом его эксперимента стали, сами того не зная, 689 003 пользователя соцсети. В начале 2010 года Крамер и двое его коллег подвергли френдленты этих пользователей выборочной цензуре: одни подопытные переставали видеть у себя в ленте до 90% записей с «негативным» содержанием, другие — до 90% «позитивных» записей.

Что в этом плохого? Представьте, что вы уехали на неделю в командировку в другой город (эксперимент длился как раз неделю, с 11 по 18 января). За это время вашего хорошего друга избивают в питерском метро и отбирают у него любимую зеркалку со всеми объективами. В такой ситуации каждое слово поддержки не лишнее. Но если вдруг вы оказались в первой группе подопытных, вы просто ничего не прочтете о неприятностях друга. А если вы, наоборот, в группе, изолированной от «позитива», то мимо вас пройдет запись однокурсника, который давным-давно эмигрировал в Австралию и тут, наконец, собрался прилететь на пару дней в Москву. В итоге вы с ним так и не встретитесь.

Словом, если вы привыкли все самое важное о жизни небезразличных вам людей узнавать из Facebook, и при этом вам не повезло попасть в число 689 003 подопытных, то Facebook неделю держал вас в дураках. Возможно, не без последствий — как в случае с избитым другом и однокурсником из Австралии.

С технической точки зрения ничего особенно ужасного ученые не сделали: Facebook и так постоянно скрывает от нас 80% всего написанного друзьями. Два года назад администраторы соцсети на официальной странице «Facebook для бизнеса» рассказали с цифрами, как это работает: всякий раз, когда среднестатистический пользователь заходит в соцсеть, его поджидают 1500 новых непрочитанных постов, в которых он рискует утонуть с головой. Умный алгоритм, зная наши предпочтения, выбирает из них 300 — только они отобразятся в ленте, остальные 1200 будут забракованы. Когда алгоритму предстоит тяжелый выбор — показать нам свежее фото со страницы лучшего друга, где помечены вы и ваша девушка, или пост про футбол у человека, с которым вы случайно познакомились в долгой очереди к стоматологу и с тех пор не общались, — алгоритм обычно знает, как поступить.

Но направленное вмешательство — все-таки особый случай, и его постарались сделать как можно безболезненнее: если в разгар эксперимента вы заходили напрямую на страницу друга, там все его спрятанные записи были доступны. И, разумеется, цензура не коснулась личных сообщений.

«Негатив» от «позитива» специальная программа-фильтр пыталась отличить по ключевым словам-маркерам, которые как-то соотносятся с положительными и отрицательными эмоциями. Реагировать на отдельные слова — это, конечно, не идеальный способ вникать в смысл написанного. Например, сразу понятно, что от программы ускользают ирония и сарказм. Скажем, фразу «радость-то какая» она просто из-за наличия слова «радость» классифицирует как «позитивную» вне зависимости от контекста. Зато если пожертвовать такими тонкостями, получается быстрее обрабатывать гигантские объемы данных: сквозь фильтр ученые пропустили 3 млн записей, содержащие 122 млн слов; 3,6% слов отнесли к «позитивным» и 1,8% — к «негативным».

Команду Facebook интересовало, как зачистка ленты отразится на поведении подопытных. Для этого ученые снова воспользовались своим излюбленным методом — подсчетом слов. Оказалось, что те, у кого из френдленты поудаляли «позитивные» записи, сами начали писать более мрачные тексты: частота соответствующих слов- маркеров выросла настолько, что с вероятностью 99,3% это нельзя было назвать случайным совпадением.

В научной статье с описанием результатов, которую два года спустя, в марте 2014-го, опубликовал авторитетный журнал Proceedings of the National Academy of Sciences («Вестник Национальной академии наук США»), авторы говорят про «массовое заражение эмоциями через соцсети». Упомянутый в интервью с неформально одетым очкариком эффект целых два года широкую публику не интересовал — пока не стало ясно, что это мощный рычаг манипуляции нашим поведением.

 

* * *

 

В каком смысле эмоции заразны? Счастье и одиночество, идея закурить или идея бросить курить распространяются как вирус Эбола или палочка Коха. Эта идея старше работы Крамера: ее вывели из наблюдений за соцсетями реального мира, где людей связывают отношения дружбы или родства.

В 2009 году врач и социолог Николас Кристакис из Гарварда вместе с социологом Джеймсом Фаулером из Калифорнийского университета в Сан-Диего опубликовали книгу «Связанные одной сетью» про не-медицинские выводы из одного рекордно долгого медицинского проекта. Фремингемское кардиологическое исследование началось в 1948 году и продолжается до сих пор. Чтобы разобраться с причинами сердечных болезней, медики сформировали «когорту» из 5209 жителей небольшого городка Фремингем в американском штате Массачусетс и все эти годы собирали избыточно подробную статистику обо всей жизни участников исследования, а потом их детей и внуков. Кто на ком женился, кто развелся, кто умер от инфаркта, кто бросил курить, кто впал в депрессию — все это фиксировалось в журналах исследователей.

Разбирая эти журналы, Кристакис и Фаулер сделали главное наблюдение: перемены идут волнами — и волны эти бегут по сети дружеских и родственных связей. Ваше волевое решение бросить курить неожиданно подталкивает к тому же коллег бойфренда вашей двоюродной сестры или мужа подруги тещи, с которыми вы лично не знакомы и вряд ли познакомитесь. Люди, страдающие от одиночества, заводят дружбу с такими же одиночками — как Чебурашка с крокодилом Геной. Менее очевидно, что они укрепляют намерение оставаться одинокими и у тех, кого от них в сети дружеских связей отделяет дистанция в дватри рукопожатия.

Уравновесить этот грустный факт должно то, что и чувством счастья тоже можно заразить — через несколько промежуточных звеньев — незнакомцев, которых вы сами в глаза не видели.

 

* * *

 

В эксперименте с Facebook оценить мощность «заражения» было трудно: замеряли только ту часть эмоций, которая вернулась в эту соцсеть обратно. Неизвестно, сколько пользователей лишний раз стукнули кулаком по столу (и ни словом не обмолвились про это в Facebook), а сколько, наоборот, подарили хризантему лифтерше.

Или сходили проголосовать. В 2010 году группа ученых во главе с Робертом Бондом из Калифорнийского университета в Сан-Диего попробовала ради чистого интереса поэкспериментировать с явкой на выборы в конгресс США, используя соцсеть как инструмент. Два года спустя об исследовании рассказал Nature — еще один научный журнал из первой пятерки.

Вот как это было. 2 ноября 2010 года 61 млн американцев проснулся и увидел у себя в Facebook призыв пойти и опустить бюллетень в урну. Одним показывали сообщение «Сегодня день выборов», кнопку «Я проголосовал» и счетчик пользователей, которые по кнопке уже кликнули. Другие вдобавок к этому видели юзерпики шестерых проголосовавших друзей. По сравнению с простым сообщением (эффект от которого был, судя по всему, примерно таким же, как воздействие надписи «Минздрав предупреждает» на курильщика со стажем) вариант с друзьями («социальное сообщение», как называют это сами авторы) был запредельно успешным. Сравнивая число нажатий на кнопку в одной группе и в другой, исследователи сосчитали, что им удалось мобилизовать на выборы в конгресс лишние 340 тысяч человек.

Мы уверены на все сто, что проголосовать или эмоционально высказаться нас заставляют объективные причины (про которые мы, собственно, и желаем сообщить прямым текстом миру, когда пишем пост в Facebook). Особенно это касается поступков в реальном мире. И тут внезапно оказывается, что нам навязывают свои эмоции и мысли какие-то малознакомые люди из интернета. В конце концов, Facebook — это просто страничка в браузере, где случайные знакомые и знакомые знакомых рассказывают о том, весело им или грустно, и делятся своими личными соображениями про кино и выставки. В массе своей они не эксперты и не авторитеты, к мнению которых есть хотя бы формальные поводы прислушаться. Но почему-то от этих не очень близких людей зависит, что мы будем думать, чувствовать и писать у себя на страничке сами.

 

* * *

 

Почему так происходит? Facebook, говорят психологи, работает как кривое зеркало, которое не то чтобы специально врет (у зеркала вообще нет «своей позиции», чтобы врать), а просто искажает пропорции вещей. Чуть ли не всех, кого мы добавили в друзья, соцсеть автоматически превращает в образцы для подражания, объекты зависти и — как следствие — возводит в ранг авторитетов, чьи мнения и чьи эмоции для нас важны. Психотерапевт Джессика Гроган объясняет в колонке для популярного журнала Psychology Today: Facebook делает чужую жизнь в разы ярче. Люди много пишут про редкое и приятное — путешествия, подарки, рождение детей и праздничные торты. А про рабочую рутину — наоборот, мало (если они не журналисты). В результате начинает казаться, что праздник у всех друзей, кроме вас. Ста человек, каждый из которых проводит в отпуске на море неделю в год (и активно бомбардирует друзей всю эту неделю фотографиями своего серфинга по утрам и лобстеров на льду вечером), хватит с запасом, чтобы создать во френдленте ощущение непрекращающихся каникул.

Параллельно с этим друзья в Facebook имеют на вас такое влияние еще и потому, что в целом они лучше социализированы. И это уже не иллюзия восприятия (как «непрекращающиеся каникулы»), а математический факт, который называется «парадоксом дружбы».

Первым на него обратил внимание в 1991 году американский социолог Скотт Фельд — и опубликовал статью под заголовком «Почему у ваших друзей больше друзей, чем у вас». Логика его ответа такая: чем популярней кто-нибудь, тем больше шансов, что вы добавите его в друзья. Поэтому те, с кем дружит наугад взятый пользователь, в среднем популярнее его самого.

Спустя двадцать лет, в ноябре 2011 года, несколько специалистов по большим данным из разных американских университетов, которых Facebook пригласил к себе на работу, проверили этот парадокс на всем множестве из 721 млн активных к тому моменту пользователей соцсети, связанных 69 млрд «дружб». Выяснилось, что у среднестатистического, наугад взятого человека из соцсети 190 друзей, а у каждого из этих 190 друзей в среднем целых 635 друзей. Причем парадокс работает не только «в среднем», но и строго выполняется для 93% аудитории Facebook и 98% аудитории Twitter.

Что из этого следует на практике? Например, что ваши друзья в Facebook — довольно специальная выборка социально успешных людей, а никакие не «все», которых мы то и дело упоминаем. Социологи сказали бы, что выборка нерепрезентативна — и не только в том смысле, что убеждения вашего круга общения отличаются от убеждений страны в целом.

Нам важно знать, что «все» думают и говорят по тому или иному поводу, — и лента Facebook создает иллюзию общественного мнения. «Вся Москва обсуждает колонку Олега Кашина». «Всем ясно, что заявление про террористов — идиотская фальшивка». «Все уехали на Новый год в Индию». Обычно это неправда не только по отношению к обществу в целом, но и применительно к людям одного с вами возраста, положения и убеждений. Те, у кого друзей за тысячу, имеют понятные причины больше переживать по поводу права свободно высказываться, чем те, у кого друзей пятьдесят. Благодаря «парадоксу дружбы» среди наших друзей больше первых, чем вторых (и эти первые слышней), — поэтому нам и кажется, что ценность свободы слова понятна и самоочевидна всем, кроме редких маргиналов. А результаты опроса ВЦИОМ про 58% сторонников цензуры в интернете представляются внезапными и даже невозможными.

И соцсети, и поисковики активно помогают нам изолировать себя от непохожих мнений — вроде мнений сторонников цензуры. Три года назад вышла книга американского левого активиста Эли Паризера «Пузырь фильтров» с подзаголовком «Как новый персонализированный интернет влияет на то, что мы читаем и что мы думаем».

Когда сосед из квартиры сверху и вы одновременно заходите на главную страницу Google, поисковая выдача по одному и тому же запросу у вас будет разной — начиная с 2009 года Google подстраивает ее под ваши интересы. Например, по слову «Форд» поисковик выдаст вам биографию Генри Форда, а соседу — страницу салона, где торгуют автомобилями. То же самое, утверждает Паризер, касается и проблемных тем. Если вы параноидально боитесь ГМО, то на первой странице поисковой выдачи будут преобладать сайты про вред «еды Франкенштейна», а если вы биотехнолог — то ресурсы с более рациональным взглядом на вещи.

 

* * *

 

Механизм фильтров Facebook — тот самый, который из 1500 записей оставляет 300 наиболее интересных — можно обвинить даже в политической цензуре. Он — буквально как российские телеканалы — ограничивает доступ к новостям, которые идут вразрез с политическими убеждениями аудитории. Таков вывод в научной статье, опубликованной в журнале Science командой из исследовательского отдела Facebook и Мичиганского университета.

Исследователи Эйтан Бакши, Соломон Мессинг и Лада Адамич проанализировали ленты 10,1 млн пользователей из США, которые явно указали в профиле свою политическую позицию. Для простоты все многообразие взглядов свели к трем категориям: получилось 4,1 млн «либералов», 1,6 млн «умеренных» и 4,4 млн «консерваторов».

Ученые следили за тем, как эти пользователи делились друг с другом новостями в течение шести месяцев (с 7 июля 2014 года по 7 января 2015-го). И, главное, кто какие новости видел у себя в ленте.

7 млн различных новостных публикаций, которые появлялись в лентах у пользователей в течение полугода, разделили на «мягкие» (спорт, путешествия и так далее) и «жесткие» (то, что газеты обычно печатают в разделах «Общество», «Политика» и «В мире»). В эту последнюю категорию попало 13% всех ссылок. Ключевые слова, по которым такие статьи вычисляли, — «война», «аборты», «образование», «безработица», «иммиграция», «выборы» и так далее. В конце концов авторы сконцентрировались на судьбе тех 226 тысяч «жестких» публикаций, каждую из которых перепостили как минимум двадцать человек с заявленными в профиле политическими взглядами.

Тут же выяснилось, что у либералов свои новости, а у консерваторов — свои. Вместо того чтобы обсуждать одни и те же статьи с разных позиций, люди противоположных политических убеждений делают акцент на разных событиях и возмущаются каждый своими несправедливостями. Условно говоря (если распространить выводы на российский сегмент Facebook), одни больше пишут про «события 6 мая на Болотной», другие — про «жертв 2 мая в Одессе».

Само собой, источники цитируются тоже разные: если вы увидели ссылку на FoxNews.com, с вероятностью 80% можно утверждать, что ею поделился консерватор. А на HuffingtonPost.com, наоборот, в 65% случаев ссылаются либералы.

И оба потока новостей, «консервативный» и «либеральный», в соцсетях активно фильтруются.

Первая линия цензуры — это отбор, который проделывают за нас друзья: мы склонны окружать себя людьми похожих политических взглядов. Как сосчитали авторы исследования, в среднем у пользователей-либералов всего 20% друзей — консерваторы. Ну и, разумеется, среди друзей среднестатистического консерватора только 18% составляют либералы.

Если бы френдлента формировалась из случайных записей, то в среднем 45 из 100 новостей, которые видит пользователь-либерал, вступали бы в конфликт с его картиной мира. Но в реальности — поскольку друзья придерживаются похожих взглядов и перепощивают отнюдь не все подряд — таких «конфликтных» новостей оказывается всего 24 из 100.

Забавно, что картина мира консерваторов искажается слабее: вместо 40% неприятных новостей после «цензуры друзей» остается 35.

К этим цифрам загадочные алгоритмы Facebook и злая воля Марка Цукерберга лично не имеют никакого отношения: пока речь только о том, как на новостную картину дня влияет наш выбор друзей. Чем они делятся — то мы и видим. Рассуждения не изменятся, если вместо Facebook взять «Живой журнал», «ВКонтакте», «Одноклассников» или клубы по интересам в реальном мире.

Другое дело, что Facebook жестко прореживает нашу ленту, пытаясь по прежним лайкам предсказать, что из нового контента нас заинтересует, а что нет. Происходит ли на этой стадии непроизвольная политическая цензура? Да, происходит: мы чаще лайкаем то, что хорошо согласуется с нашими убеждениями, — и для умных алгоритмов соцсети это не секрет. Поэтому, когда Facebook пытается выдать нам как можно меньше неинтересного, доля «конфликтных» новостей у либералов падает еще на 8%, а у консерваторов — на 5%.

Наконец, ссылка на новость в ленте еще не означает, что эта новость будет прочитана. Третья линия цензуры — наш собственный выбор: если даже новость из другого лагеря преодолела первые два барьера («цензуру друзей» и «цензуру алгоритма») и все-таки просочилась в ленту, то для консерватора вероятность кликнуть по такой ссылке на 17% ниже среднего, а для либерала — на 6%.

Бакши и его коллеги подчеркивают, что в каскаде идеологических фильтров роль алгоритмов не такая уж большая. За невозможностью узнать чужую точку зрения стоит, прежде всего, наша свободная воля. Что может быть естественнее желания читать единомышленников и нежелания лайкать то, что расходится с устоявшимися взглядами? Получается парадокс: если предоставить пользователям полную свободу доступа к информации — мы приложим максимум усилий, чтобы себя дезинформировать.

Соцсети — еще не крайний случай. Авторы сравнивали сеть дружеских связей в Facebook с сетью политических блогов перед президентскими выборами 2004 года в США — и констатировали, что в блогах сами собой возникают изолированные друг от друга «кластеры единомыслия», где никакого реального разнообразия мнений нет.

Facebook выгодно отличается тем, что оставляет для «другой точки зрения» лазейку: в друзья мы часто добавляем людей, с которыми познакомились вне сети и не на почве политики, — коллег по работе, бывших одноклассников или соседей по лестничной клетке. Их убеждения не обязаны совпадать с нашими — и только благодаря им мы знаем, что на самом деле волнует оппонентов. Если, конечно, не «чистить ленту» всякий раз, когда ее чтение вызывает дискомфорт.

 

* * *

 

В цензуре новостей легко обвинять телевизор. В конце 1960-х теоретики медиа Джордж Гербнер и Ларри Гросс придумали беспощадно критическую по отношению к телевидению гипотезу культивации, которая объясняла, как безо всякой злой воли какого-нибудь комитета по идеологии, который занимался бы дезинформацией, телевизор выращивает («культивирует») в головах у зрителей искаженную картину мира. Скажем, у сценаристов полицейский — излюбленный герой, а аудитор или пожарный особой популярностью не пользуются — и пропорция между людьми этих профессий на экране совершенно иная, чем в реальности. У каждого отдельного телезрителя недостаточно знакомых пожарных, полицейских и аудиторов, чтобы вывести свою собственную статистику — вот он и проникается убеждением, что полиция — одна из ключевых действующих сил общества.

Социальные сети, казалось бы, полная противоположность ТВ — что смотреть и что читать, выбираем вроде бы мы сами, а не какие-то сценаристы и продюсеры новостных программ. Единственные злые парни в этой ситуации — наши собственные когнитивные ошибки, от стремления идеализировать жизнь других людей до нетерпимости к чужим мнениям. Коварные манипуляторы из числа штатных сотрудников Google, Twitter или Facebook в этом не виноваты — они просто предоставили нам возможность жить и действовать так, как мы давно хотели. Просто на практике это оборачивается непробиваемым пузырем заблуждений..."

 

Изменено 18 августа, 2018 пользователем Minamoto Michi

[Dvorkin]

Джеральд Бром – Крампус Повелитель Йоля.          

Все новое хорошо забытое старое, звучит на заднем фоне, на протяжении всей этой истории. Рассказывающей о том, как старые мифы эволюционировали, что бы стать нам всем чем-то родным и привычным. Одновременно с этим это трагедия умирающей веры или магии, которая, проснувшись, понимает, что больше не нужна этому миру этим людям. Одновременно с этим это история взросления одного мужчины, который из неудачника живущего одним днем становится отцом и творцом судьбы.

А еще это довольно мрачная новогодняя сказка, которую следует читать холодными февральскими ночами, когда сыплет снег, а среди темных облаков мчится Дикая охота. История “демона” Крампуса, артефакта прошлых эпох и времен проснувшегося в современном обществе одержимом демонами – электронными.

История мрачная кровавая и что самое важное атмосферная. Своей зимой, печалью, снегом и светлой концовкой. Которая дарит надежду на то, что хорошие вещи иногда случаются

Крампус Повелитель Йоля – понравится всем любителям ужасов и городского фентези. Читать можно. Если  у вас за окном зимняя ночь – нужно.      

Вердикт:7/10

[Dvorkin]

Алексей Пехов - тетралогия Страж.

В Сети эту серию книг называют русским вариантом Ведьмака. И уходят недалеко от истины. Так как и в той, и в этой серии книг главный герой одиночка, борец с нечистью, циник - идеалист, с трезвым взглядом на мир. Совпадения один в один,  только детище русского автор не отличается обширными любовными похождениями, коими славятся творения Анжея Спаковского. И зачем же читать серию-двойник, спросите вы?  Просто ради того что она ни чем не уступает миру Ведьмака. Ни атмосферой, ни миром, ни сюжетом.

  Страж.

Вся серия книг построена в виде коротких рассказов объединённых единым глобальным сюжетом и четкой временной линией. Промежутки между историями измеряются неделями максимум месяцами. А все началось на поле. Обычном заброшенном поле. Где в неведомые времена кто-то соорудил пугало, что бы отпугивать ворон. Только благодаря фантазии автора пугало перестало быть пугалом, а стало одним из центральных персонажей всей истории. Со своими чертами, индивидуальностью и конечно же тайной, которая будет открыта в финале. Компанию Пугалу составляют главный герой Страж и душа Проповедника, который решил, не возносится на небеса и посмотреть на мир. Короткие истории про эту троицу получились яркими и запоминающимися, их можно читать как отдельные произведения не испытывая дискомфорта. Так как герои не страдают от собственной неполноценности и органично влиты в сюжетные ветки.

            Мир Стража напоминает наше позднее Средневековье с его Инквизицией и приближающимся Ренессансом. Однако здесь существует магия и ее более чем достаточно. Существует ад, соответственно есть и рай. Церковь сильна как никогда и ее магия подпитываемая Небесами одна из сильнейших на континенте. Инквизиция же сражается с демонами и нелицензированными ведьмами и колдунами, теми что не получили патента от церковников. Стражи это орден, сражающийся с темными душами которые вместо того что бы отправится в Чистилище остались в мире людей. К этому всему приплетаются интриги и политика присущие людям. Козни потусторонних сущностей, антураж старой Европы. Замки, акведуки, деревни,  руины строений, капища и дремучие леса.

            Страж - хороший образец вводной истории. Которая знакомит читателя, как с персонажами, так и с миром Алексея Пехова.

            Вердикт:9/10

            Аутодафе.

             Как и положено хорошей истории, приключения Стража набирают оборот. Обрастают подробностями, второстепенными линиями, воспоминаниями, подробностями из личной жизни. Во второй части уделяется большее внимание человечной части Людвига (так зовут главного героя), автор рассказывает - частично о его прошлом, о том как она воспринимает мир через призму личного цинизма - идеализма. И как люди реагируют  на его поступки. Проповедник вечный спутник Стража становится этаким голосом рассудка, к которому редко прислушиваются, а так же берет на себя часть шуточек. Пугало тем временем остается Пугалом, темным, жестоким, с мрачным чувством юмора и любовью к кровавым расправам.

            В первой части книги автор знакомит с первозданной магией - языческой, той, что была до мира людей. Волею судеб Стража забрасывает в Темнолесье, последний оплот древней магии. Ну как забрасывает, он просто умирает, и Пугало тащит его туда, где его могут воскресить. Это меняет взгляды Людвига на мир отчасти, герой понимает что Иной это не обязательно плохой. Что древние создания обладают такими же правами на жизнь, как и человек, объявивший себя венцом творения.   

             Орден Праведности (орган, контролирующий действия Стражей) который автор в первой книге выставлял неким абсолютным бюрократическим злом, обретает грани и обрастает подробностями. И получается, что там то же работают нормальные люди, которые так же делают свою работу и не ставят целью себе пакостить, Стражам. Как говорил один политик: мир не белы и не черный он серый. Автор демонстрирует, действуют церковников, их абсолютную до фанатичности веру в свою работу. То как она придает им сил, позволяет бороться с самыми жуткими правлениями тьмы.  

 Так же во второй части обретает черты глобальный сюжет вокруг которого строится история Ордена Стражей и их особого оружия коим они сражают темные души. Автор благоразумно разбивает его на части, добавив строку там, предложение, тут вызывая желание читать еще больше и еще дальше.

Аутодафе - вторая часть ничуть не хуже первой. Так что если вам понравилась та, понравится и эта.

Вердикт:9/10

Золотые костры.

Эта книга пропитана нервозностью, чувством излома, дрожью перед финалом который ты видишь, но еще не достиг. Этакий отчаянный рывок перед концом. И без того мрачные события становиться мрачнее и страшнее. Больше крови, больше тайн о которых нормальному человеку лучше не знать. Ведь ни какое государство, ни какое общество не обходится без костей и смерти в своем собственном фундаменте.

Надо заметить, что лишь к третьей части я понял, что каждая отдельная история в мире Стражей это своеобразная притча, о человечности, о совести, о смерти, о служении, о вере. Другими словами автор написал о много, о  том, что скрывается за атмосферой и сюжетом, между строчками книги.

Запомнилась история из Поцелуя смерти, о маленьком – невзрачном инквизиторе, похожем на серую мышку, который пугает людей до смерти, а в конце выдает такой монолог, от которого пробирает даже читателя.

 Так же здесь автор показал, что стражи это не супер-пупер машины смерти, а самые обычные люди. И как положено обычному человеку стражи то же могут ломаться, опускаться на дно, заключать союзы с врагами и предавать собственные убеждения и ошибаться.

Золотые костры – уровень и темп повествования на том же уровне. Хотя заметны некоторые провисания. Автор тут словно рвался к финалу, но его удерживали и заставляли дорабатывать книгу.

Вердикт:8/10

Проклятый горн.

Эту книгу можно смело назвать Перекрёстком эпох. Чума обрушилась на весь известный обитаемый мир. И это не локальная вспышка заразы как это было описано в первой части истории о похождениях Стража. Это настоящий конец света, в котором гибнут целые Империи и народы.

Это время когда все тайное становится явным, и ангелы спускаются с небес. Время хаоса и безбожия, когда человек-человеку волк, а старые враги могут стать близкими друзьями.  О чем говорится на страницах этой книги. Основной сюжет, о котором говорилось на протяжении предыдущих трех книг подходит к концу. Людвиг узнает о том, как был основан Орден Стражей, что привело к его расколу, кем и для чего были созданы Клинки.

Лихорадка третьей книги снизила темп, и автор постарался, разбавить ее мягкими вставками, романтикой дальних дорог, намеками на свадьбу между Стражем и Ведьмой. Другими словами постарался сделать все, что бы финал истории не был мрачным и жестоким каковым он является по своей сути.

Ведь финальная история, а все рано или поздно сходится к ней, забирает с собой очень много персонажей. Гибнет отец Марат, пес-господень к которому мы привыкли, жертвует собой Проповедник, находя в своем последнем действии искупление за грехи, которых у него собственно не было, умирает в бою Пугало, открывая свой последний секрет. Завершается все, что должно было, завершится и финал вроде бы светлый и добрый. Но есть одно но. Как и во всех хороших история, автор говорит о правде, о том, что действия героев не остановили чуму и не сделали людей лучше или добрее. О том, что миг Победы лишь передышка перед новым сражением с Тьмой.    

Проклятый горн – прекрасно. Просто прекрасно. По ходу чтения болело сердце за всех персонажей,  так словно они были частью меня.

Вердикт:10/10

[Dvorkin]

Джеральд Бром – Похититель детей.

Как известно дети лучшие в мире фантазеры. Они создают в своих головах полноценные миры, в которых правда смешана с вымыслом. И вот Дж.Бром решил а что если все придуманное детьми правда. Настоящая. Только более мрачная и суровая. Реалистичная. Жесткая и беспринципная.

Авалон существует, но это больше не милое место полное цветов и эльфов, это мрачный остров на котором идет беспощадная борьба между магией и верой.  Питер Пэн, реален, правда он охотиться на неблагополучных детей (которых в нашем мире немерено) и переправляет их на ту сторону.  Создавая свою личную армию. Пираты как и Капитан, реальны, только прокляты до состояния безумия и отдают предпочтения казням и сожжениям. И так на протяжении всей книги. Автор взял старую историю и превратил ее в нечто новое. Наложив сверху слой ужаса и отчаяния. Социальные проблемы нашего мира. Трагичные истории детей, которые уходят из семей по причинам даже более жутким, чем фантазия автора.  Протестом против угнетения свобод.  Попыткой понять свое место в мире.  Ценой, которую приходится платить за свои поступки и убеждения.

Похититель детей - действительно мрачная сказка и не каждому она придется по душе. Однако ее ценность заключается в том что автор поднимает вопросы которые волновали нас в подростковом возрасте. Возникает чувство, что ты на дороге, ведущей в неведомые края. А ты молод и полон сил.  И это чувство прекрасно.

Вердикт:7/10

Джеральд Бром - Потерянные боги.

Я понял мотивацию автора! Он фанатичный идолопоклонник и определенно живет по законам Друидов. Иначе откуда такое неприятие современной цивилизации и всех ее “благ“. На этот раз автор забрасывает нас на тот свет. В Чистилище или может чуть глубже за грань миров. В место куда, попадают все заблудшие души, по дороге в рай или ад.

История главного героя  теряется на фоне монументального мира, где нашли убежище последние боги нашего мира. Она кажется не значительной. И при всей своей трагичности и глубине блекнет, когда начинаешь читать и видеть на самом деле, каково оно там, на другой стороне. Насколько безумно, богато и неповторимо. Другими словами история эта, карнавал из ярких и запоминающихся образов. Визуальное безумие как сказал, один мой друг.

В какой-то момент автор попытался исправиться от своей одержимости картинами Дантова ада, и добавил в сюжет вестерна и даже Революцию. Но у него (в хорошем смысле) не получилось исправить то, что он уже сотворил. И мир продолжил жить по своим первичным законам.

Потерянные боги  - Дж.Бром продолжает в том же духе. Перестраивая старые образы в новые, и продолжая свою войну с прогрессом.  Читать всем.

Вердикт:8/10

 

 

[Dvorkin]

С.Кинг - Долорес Клейборн.

Становясь родителем, отцом или матерью ты понимаешь и принимаешь принципы жертвенности как никогда до этого. Эта книга именно об этом, о том на какие жертвы, идут наши родители, что бы мы их дети были счастливы. Сложно сказать, хороши они (жертвы) или плохи, но они продиктованы любовью (конечно, есть родители, которые не любят своих детей, но в этой истории речь не о них) которая способна заставить человека совершать самые худшие и лучшие вещи на свете.

Исповедь Долорес Клейборн, а история построена именно в таком ключе, пронзительные слова в самое сердце. И их не почувствуешь пока не дойдешь до момента где главная героиня выходит развесить белье, зимой, на морозе. Сорокаградусном. В этот самый момент автор начинает творить чудо и понимаешь, что ты дочитаешь историю до самого конца, о чем бы там дальше не было.

На этот раз не будет злой буки в темноте, человека в черном, потусторонних сущностей и библиотечной полиции. Автор рисует простую картину из жизни. С жестким четко-очерченным персонажем, которого приятно слушать. Есть такое выражение у старшего поколения: соль-земли. Долорес она и есть эта самая соль. Такие, как она создают героев и побеждают монстров лучше, чем любой Железный человек.

Долорес Клейборн - тяжелая вещь с неоднозначной концовкой, счастливой да, но с множеством ответов,  которые заставляют думать и дальше. Читать всем родителям и сознательным детям, которые хотят понять своих “предков”. 

Вердикт:8/10

 

С.Кинг - Дьюма-ки

Рассказ о творчестве, о безумии, о лихорадке, о трепете, который охватывает тебя, когда ты создаешь что-то свое. О том бешеном, желании которое требует от тебя выложиться, написать что-то, сотворить что-то, нарисовать что-то. Автор мастерски передает в этом рассказе настроения, которые охватывают творца в процессе работы. Он выпадет из ткани реальности и времени, сгорая в творческом огне. В процессе чтения чувствуется что, здесь С.Кинг переложил на бумагу свои собственные переживания. Просто изменив профессию главного героя, он пишет не книги, а картины.

Ну а следом за переживаниями тянется закрученный сюжет, напряженная атмосфера и чистое зло. Которое так любит обитать в книгах автора. Это история о перерождении, о том, что сломанное может быть восстановлено.  О том, что дружба это не миф. О том, что жизнь продолжается, пока ты жив. О том, что если не сдаваться, то можно преодолеть любые сложности. Так же эта история об отчаянии и боли, которые составляют темную половину жизни как таковой. Там где живет свет, всегда будет тьма.

Дьюма-ки – автор чертовски, хорош. Читать можно всем. Крови и насилия тут нет, но вот закаты над Флоридой завораживают.

Вердикт:8/10

 

С.Кинг - Участь Салема.

С.Кинга именуют Мастером зла или Королем ужаса, на страницах своих книг он рассказывает нам о зле, многоликом и многомерном. Даже многовременном. Как правило, у зла, человеческое лицо. Однако есть у автора часть историй, в которых говориться о зле большем, чем человеческое. О том, что выходит за наши рамки морали и этики, о том, что хранится в тенях за границами света и тьмы. Об ужасе. О вампирах.

Если быть честным то тематика вампиров заезжена до дыр, есть в данной среде произведения хорошие, есть не очень. Участь Салема  не шедевр в данной области, но его можно прочесть ради персонажей и атмосферы маленького городка. Который, живет своей обыденной жизнью и хранит скелеты в шкафах до прихода настоящей Ночи.

Персонажи прописаны очень хорошо. Хотя в какой-то момент я начал путаться в них, их было слишком много. Так словно автор пытался создать основание для чего-то большого, но затем резко передумал. Когда смерть сократила сюжетные линии до двух, читать книгу стало сплошным удовольствием.

Участь Салема - если вы фанат вампирской тематики можно читать. Всем остальным по желанию.

Вердикт:7/10

[SpagettiMonster]

Знаете, когда я писал "Безымянных", мне казалось, что я слишком сухо, кратко и схематично описываю боевые действия для романа про отряд наёмников. Почитал "Чёрный отряд" Глена Кука. Ну... Хотя бы я не один такой. Описание взятия стратегически важной крепости одной фразой - "Мы взяли крепость, как было приказано", после чего следует три страницы описания игры героев в покер... И не знал, что так можно было. Возьму на заметку. Потому что читается всё равно здорово - не в битвах соль.