Чернобыльский период. Часть первая
Запись опубликовал Мисато-сан
1716 просмотров
Чернобыльский период. Часть первая
Сегодняшний пост (и, возможно, несколько последующих), будут посвящены теме, очень важной не только для жителей России-Украины, но и прежде всего, для моей семьи. Мне очень давно хотелось устроить небольшое интервью со своим дедушкой, человеком бесконечно талантливым и интересным, и я решила начать с самого важного – с его работы в Чернобыле в опасный период.
Собственно, пост будет вестись от лица дедушки. Мы посмотрим на всю ситуацию с аварией и ее последствиями его глазами. Кто-то возможно, узнает для себя нечто новое, кто-то просто пройдет мимо. Единственная просьба моя относится к диванным специалистам – трижды подумать, прежде чем писать всякий бред.
Итак, все началось 26-го апреля. Мой дедушка жил тогда в городе Ленинграде, работал зам. начальника отдела радиационной безопасности центрального института военного кораблестроения.
«О случившемся мы узнали утром. Подробностей не было, но мы взяли на заметку сие, и стали ждать, - что же будет дальше. Где-то часов в 12 мне позвонил друг из Киева, Лёня. Он в это время был в Киеве в ранге зам. министра финансов Украины, председателем гос. знака.
- Ты слышал, что у нас произошло?
- Слышал, но в общих чертах.
- Да что тут вообще говорить - на западе от Киева все горит огнем! – проорал он в трубку.
- Ох, значит дело плохо. Значит, реактор уже вскрыт.
- И что делать? Все правительство бежит!
Я засмеялся:
- Бери власть в свои руки! - После чего посоветовал ему семью как можно быстрее эвакуировать восточнее, в район Полтавы. Так он и сделал.
На следующее утро я прибыл на службу, где меня уже поджидали несколько моих сотрудниц. Все они были в панике, сразу бросились ко мне с криками:
- Владимир Алексеевич, опять нас медицики «подсветили»!
Что это значило? Дело в том, что медики у нас работали этажом выше и проводили эксперименты с криптоном 85-ым (радиоактивный элемент), а у нас где-то пересекалась вытяжная вентиляция, и иногда от них шел заброс к нам. Но была одна деталь – всегда, когда они планировали эти работы, их главный предупреждал меня. В этот раз никаких согласований со мной не было. Я быстро смекнул в чем дело – это был «привет» из Чернобыля. Для подтверждения своих слов, я снял туфель и поднес к прибору, тот аж зашкалил.
Собственно, сразу, как узнали о катастрофе, мы дали команды на наблюдательные посты по Балтике и на всякий случай сообщили еще на север. По Балтике сообщения о загрязнениях начали проходить с раннего утра, с севера же отозвались на следующий день.
4-го мая нас, меня и начальника отдела, вызвал командир и дал команду отбыть в Москву к командующему сухопутными войсками министерства обороны по вопросам Чернобыля. Тот, в свою очередь, дал задание отправиться на место выброса и выяснить ряд вопросов о степени загрязнения, возможности дезактивации и т.д. Самое главное, он попросил узнать, цитирую, - «почему так много жалоб оттуда»?
Мешкать нам не пришлось, как только мы спустились вниз, нас ждала машина, через 45 минут мы уже были в военном аэропорту на северо-востоке Москвы. Через час с небольшим мы сели под Черниговом на военном аэродроме, а еще через час прибыли в Чернобыль вертолетом. Такого быстрого перемещения у меня никогда не было.
Мы отработали там неделю. Были и на станции, но не в самом реакторе, конечно же, поскольку умирать не хотелось. Обследовали все вокруг.
О том, что можно или нет дезактивировать, мы могли бы ответить практически сразу, еще в Москве, благодаря опыту. В этих случаях радиоактивные вещества еще не сорбированы, они еще не «прилипли», но в дезактивации нет никакого смысла, поскольку реактор продолжает извергать пары, содержащие радиоактивные вещества, и все снова загрязняется.
В организационном плане войска были абсолютно не готовы, инструкций на такие случаи практически не водились – их потом пришлось создавать буквально с нуля.
В общем, с наблюдениями мы вернулись в Москву. Написали отчет в 7-8 листов бумаги, еще долго обсуждали, давать начальнику эти листы или нет, поскольку они были радиоактивно загрязнены. Но дали. Он внимательно ознакомился, сказал, что это совпадает с той информацией, которая у него есть, и, вздохнув указал на меня:
- Ну, а вам это дело контролировать, организовывать и наблюдать.
Я сначала не понял, подумал «ну, моя командировочка продлилась»:
- А в каком качестве я буду?
- Вы назначены начальником головного отдела министерства обороны по радиационной безопасности.
Начальника моего не тронули (потому что начальник), а меня – пожалуйста. Мгновенно я превзошел его в должности. Вышли оттуда, смеемся (благо с начальником был всегда в хороших отношениях), говорю:
- Все это, конечно, хорошо, все понятно, что я буду выполнять это, безусловно, но предвижу, что я здорово потерял во всех этих делах в оплате.
Так оно и вышло. Оклад, конечно, был выше, чем замовский, но я потерял плату за работу с радиоактивными веществами, за кандидатскую степень, за ученую степень, и в итоге на 75 рублей стал получать меньше.
Через неделю я снова был в Чернобыле и оставался там практически до октября месяца. Поскольку дело было совершенно новым, моя задача была одна – что бы ни делали, как бы ни участвовали, только бы соблюдали требования личной радиационной безопасности, иначе мы потеряем страшно много людей.
Я занимался контролем всех работ – смотрел как организованы, как экипированы солдаты, как питаются, чем защищают орган дыхания. Защиты внешней от излучения никакого, конечно, не было. Единственная защита - это время работы и, по возможности, расстояние от источника максимального излучения.
По набору 25-ти рентген (величина, определенная правительственной комиссией) я добивался того, чтобы людей немедленно выводили из работы.
Была также проблема с размещением прибывающих сил, поскольку территория, ну, вся грязная. Нужно было найти где-то поменьше грязи и там расположить народ, да так, чтобы их наименее всего подсвечивало, чтобы ветром не наносило пыль (ведь на ней рад. вещества), и неподалеку находились водоемы (для мытья транспорта)
.
Повезло в том, что глубинные воды были чистые. Вода для питья и умывания, к счастью, была чистой.
Накладывался человеческий фактор. Дело в том, что это все незаметно, непонятно, определяется только аппаратурно. Поэтому «шапкозакидательства» было не избежать. Хуже всего было, когда вся эта инициатива исходила от руководителя. Приходилось очень серьезно убеждать, предупреждать и требовать. В этом мне помогали ребята-дозиметристы. В основном, это были мои ученики. Я им четко внушал: «Вы - мои агенты, если видите что что-то здесь не то, что вам что-то не нравится, - вы немедленно связываетесь со мной и докладываете». Связь была хорошей. Каждый дозиметрист обладал правом остановить работы. По крайней мере, до консультации со мной.
Не могу не вспомнить, связанный с этим правом, один случай.
Стали чистить крыши, мне приходит звонок от дозиметриста: «Генерал отдал команду произвести измерение, определить мощность дозы излучения, чтобы рассчитать время работы. Я вышел на крышу, мой прибор зашкалил (а там верхний предел 200 рентген в час). Я доложил генералу, на что он ответил мне считать 200 рентген и определять время работы по ним. Собственно, я не уверен, что вправе это делать. Остановил работы, жду вашего решения».
Я приехал, там скандал, шум, генерал на меня матом-перематом, я - на него. Полаялись, успокоились. Думаем, что делать. Других приборов нет, но зато есть другие способы. На станции было много (свезено туда для защиты) свинца листового. Раз уж так, возьмем этот свинец, сложим его в несколько слоев, прикроем прибор, высунем его на крышу и посмотрим.
Когда все эти операции проделали, все рассчитали, оказалось, что на крыше было около 40 тысяч (!) рентген в час. Я не сдержался, и говорю генералу:
- Вот, теперь смотри, послал бы ты человека, рассчитав время работы (примерно 10-15 мин), а он бы на второй минуте у тебя упал бы мертвый. И достать его неизвестно как, и человек мертвый, что делать? Что бы ты вякал прокурору?
Тот, конечно, понял, что оплошал.
Тем не менее, продолжать работы с крышами в тот момент уже не имело смысла, необходимо было доложить ситуацию верхам, и решать проблему всем вместе. Собственно, после этого и появились роботы, которые стали чистить крыши вместо людей."
12 Комментариев
Рекомендуемые комментарии