Аюпа

А можно обосновать? Где и как он ведет себя неестественно? По моему ощущению мангашный Син выглядит куда естественнее сериального и с житейской точки зрения, и с точки зрения так сказать искусства.

лучше уж в АДу, чем на ФАПе блин, глянул на сайт, а ФАП, оказывается, переминовали в ФАЭИ.. Хотя на самом деле и там, и там классные люди есть (но двигателисты более классные имхо). (сам учился на ФИРТе, теперь там же преподаю) В общем, очень приятно встретить соотечественницу. А пишущим и рисующим мы тем более всегда рады.

Тут еще есть такой момент, что иногда охота поработать за компом или посмотреть кино, в удобной позе сидя, а то и лежа, на диванчике и положив комп себе на пузо. Мышка в такой ситуации больше мешает.

Мерка, ГЕНЕРАЛ, поздравляю.

Код писало два человека, из коих как минимум один - матлабовец-хеллоуворлдщик, последний раз видевший С++ семь лет назад на втором курсе.

Так, косяк, как водится, в другом месте совсем оказался. Большое спасибо, я бы еще долго мог указателями жонглировать.

Ну это-то да. Но он что так, что этак фигню какую-то выдает (только в первом случае адрес, а во втором - число). Код в первом посте поправил.

Ну, графоманить норм, а прогаю я на работе - там-то десктоп с двумя экранами.

Тогда мышку покупать придется.

А мы продолжаем флешмоб "тупые вопросы по компьютерам". На сей раз вопрос по основам использования указателей в С++. Допустим, в хедере прописана функция: void ololo( double *a ) В сорсе она прописана так: void ololo( double *a ) { float b = 1; *a = b; return; } В мейне она вызывается так double *a1 = new double; ololo(a1); std::cout << *a1; Что нам надо изменить во всей этой байде, чтобы на экран в итоге выводилась (а главное - записывалась в а1) искомая единичка? Как я понимаю, где-то надо заменить * на &, но где именно?

Видимо та же ситуация. Придется рукава засучивать.

По мне, на гербе России неплохо бы смотрелось сочетание (при наличии двух глав и трех корон ессно) - неплохой вариант для примирения двух славных эпох нашего прошлого.

Австрия находилась под оккупацией союзников 10 лет - больше, чем под аншлюсом гитлеровской Германии (впрочем, стоит помнить, что фашистско-социалистические терки там начались задолго до аншлюса, но это совсем другая история). Так же, как и в Германии, в Австрии были четыре оккупационных зоны. Как и Берлин в Германии, Вена находилась в советской зоне и в свою очередь была поделена на зоны. А вот дальнейшее развитие событий сильно отличалось. Грубо говоря, бывшие союзники договорились оставить страну в покое при условии, что она не присоединится ни к одной из сторон. 15 мая 1955 года была принята а 27 июля ратифицирована декларация о независимости Австрии. После этого войска были выведены в 90-дневный срок. Последний советский солдат покинул Австрию 19 октября, последний британский - 25-го. На следующий день приняли конституционный закон о нейтралитете страны, ставшей "самой нейтральной после Швейцарии". 26 октября - государственный праздник. Одной из его фишек является то, что в этот день всех желающих пускают в здание парламента. Предыдущие три раза у меня как-то не выходило там побывать (дополнительный выходной располагает к тому, чтобы устроить выезд куда-нибудь за пределы), а тут наконец собрался. Перед зданием собралась некоторая толпень, но после получасового ожидания подошла уже и моя очередь заходить внутрь. В целом внутреннее убранство оказалось на удивление простым (хотя и не без пафоса). Стилистика напоминает что-то позднесоветское, причем даже не Верховный Совет, а например помещения московских конструкторских бюро. Неяркая лепнина и дублвые панели. Офисная мебель в кабинетах также в общем не отличалась от стандартной. Теперь фоточки. Вестибюль (там вроде как шли строительные работы). Зал заседаний. Я посчитал - 192 места, не считая президиума и галерки. Он же с другого ракурса. Специально сфоткал депутатское кресло в зале как пример непафосности. В коридоре рядом с залом заседаний есть ниши с телефонами. Герб Австрии над президиумом. Орел держит серп и молот. А это - исторический зал заседаний. Судя по портретам деятелей девятнадцатого века, здесь заседал парламент Австро-Венгрии. Ожидаемо этот зал вместительнее современного - 516 кресел в партере. Другая сторона. А еще в этом зале красивый витражный потолок (оба зала освещаются солнечным светом сверху)

В последнее время в процессе печатания текста частенько каретка перескакивает совершенно не в то место, где она стояла. В результате может внезапно оказаться, что ты дописываешь новые слова не в конец предложения, а в его середину. Эффект имеет место как минимум при работе в Ворде и ТехСтудио, при наборе сообщений на форуме - точно не помню, но вроде тоже бывало.

>> Тосол противно воняет, у некоторых от его запаха даже голова болит. Хм, я до этих слов вообще и не предполагал, что у него есть запах, хотя доливать/проливать приходилось много.

Мне кажется, тут надо анализировать в плане абсолютных затрат, а не относительных.

Я этот момент не помню, если честно, хотя его часто поминают. Согласно байке, Тарковский высказался в том ключе, что не понимать это могут только конченные мудаки, но по мне это был просто троллинг.

Это-то понятно. Но вот нужно ли было для этого фильма вообще показывать мегаполис будущего? Мне это пока неочевидно. Вот это я подразумеваю под непонятностью сцены.

Получается, мульфильмы МК озвучивает Розевир??? :asuka_crazy:

Ну мне кстати, казалось, что непонятные и странные моменты есть в Солярисе (Например, зачем показана девятиминутная езда героя по улицам Токио? - для чего между прочим понадобилась командировка съемочной группы в Японию, в условиях холодной войны явно сопряженная с трудностями), а вот Сталкер - это что-то почти идеальное, там один кадр переходит в другой совершенно естественно, не вызывая никаких вопросов. И диалоги Стругацких тут легли совершенно в тему. Вообще как кто-то верно отметил, Тарковский - это не кинематографическая проза, а кинематографическая поэзия. Глупо анализировать стихотворение, цепляясь за сюжет. Так что имхо Тарковского надо смотреть, отключив мозг (где надо он сам потом включится), а просто наслаждаясь картинкой. з.ы. Настоящий хардкор - это "Зеркало". Там сюжета чуть более, чем нет вообще.

А я таки самым годным считаю Мура, хотя с него многие морозятся.

Че-то она у меня слабо с Мотоко ассоциируется.

А что это за ребята?

Лицевой свод был полностью опубликован всего несколько лет назад (возможно, за это стоит в том числе благодарить Фоменко; видимо его "власти скрывают" частично спровоцировало). С переводом на современный русский язык до сих пор дело довольно туго, но по крайней мере перевод троянских книг в сети есть. Троянские книги - это две части и примерно 900 страниц (не современных конечно, а рукописных, да еще с рисунками) - но все равно объем немаленький. Надо сказать, по большей части это довольно занудная боевка в стиле "Гектор ударил Ахиллеса мечом двадцать четыре раза, а потом еще тридцать два", но вместе с тем в иных местах текст обладает как по мне немалой художественной силой и вообще довольно интересен. В общем, у меня возникла странная мысль - сделать что-то вроде то ли краткого изложения событий этих книг, то ли избранных фрагментов. В общем, в нижеприведенном тексте я вроде бы ничего от себя не добавлял, но много чего убрал. Делал (и делаю, ибо ниже - только самое начало) я это в общем-то для себя (есть тут один интерес), но возможно кому-то здесь будет интересно. Приам, разыскав повсюду мастеров искусных, и зодчих, и камнерезов, и опытных градостроителей, повелел им приступать к работе. На расчищенном месте, на котором стояла первая Троя, был возведен невероятный по размеру город в честь бога Нептуна. Приам захотел его назвать таким же именем — Троя. Была же второй Трои околица равной трем дням пути, и по длине, и по ширине. Ни до, ни после, нигде не было создано такого величественного и настолько красивого города или подобного ему. Основание его уходило весьма глубоко в землю, а великолепно сложенные стены везде имели высоту 200 локтей и были украшены разноцветным мрамором, чтобы радовать взгляд смотрящего. Для входа и выхода из города было построено шесть ворот. Первые назывались Дардинидис, вторые – Тембрия, третьи – Елеяс, четвертые – Тетас, пятые – Трояны, а шестые — Антоноридис. Для каждого желающего войти в них другом они приветливо открывались, но крепко-накрепко закрывались для врагов, встречавших стойкое сопротивление. Достоверно рассказывали, что ни один дом, ни одно здание города Трои не было ниже 60 локтей в высоту, и все они были покрыты мрамором с чудесной резьбой, изображающей зверей и людей. А улицы были широкими, прямыми и длинными, животворящие ветра изливали на них свою прохладу. По сторонам же улиц были возведены бесчисленные круглые здания с мраморными колоннами, причудливо построенные. На улицах для умельцев различных ремесел были устроены особые места, в которых они могли повседневно трудиться и продавать свои изделия. Здесь находились и зодчие, и иконописцы, и ваятели, и мраморщики, и кроватники, и колодники, и колесники, и торговцы ремнями, и златописцы, и мастера серебряных дел, и мастера по работе со стеклом, и кузнецы, и колокольных дел мастера, и портные, и торговцы иглами, и изготовители весов, и гончары, и ювелиры, и литейщики свинца, и зеркальщики, и кожевники, и красильщики, и столяры, и колесных дел мастера, и оружейники, и шорники, и кораблестроители, и ткачи, и землемеры, и многие другие творящие и продающие. Через этот город протекала река, названная Ксанктус, разделяя его на две разные части. На ее мельницах для горожан каждый день перемалывали в муку зерно. Так же от этой реки были искусно отведены скрытые от глаз подземные каналы, по которым поступала вода, очищавшая город, смывая и унося нечистоты. По подобию этой реки была устроена река Тивер, которая протекала через Рим, город, созданный троянцем Енеей по подобию Трои. В город Трою Приям задумал со всего царства собрать для поселения людей, чтобы Троя стала многолюдной и славилась как благородными, так и простыми жителями. В этом городе были созданы места для различных видов игр: тут и впервые появившаяся игра в шахматы, тут и распаляющая игра в тавлеи, тут и приносящие скорый убыток непредсказуемые кости – в общем, все, что занимает человеческие мысли и для взгляда утехи сладкие творит, веселя смотрящих. Стены царского дворца, называемого Илион, сверкали, но не из-за того, что были покрыты измельченной известью, а потому, что украшались разноцветным мрамором и нарядной резьбой, радовавшей взор. Для устроения окон не мрамор применялся, а блистающие кристальные четырехугольники. И окна вышеназванного дворца закрывались с внутренней стороны. Ступени выполнены были столь умело, что по ним легко можно было подняться. После того как царь Приам завершил строительство задуманного им города Трои, с уверенностью в сердце осуществив все помыслы свои, и увидел, как созданный им город прочен и надежно укреплен, каким количеством людей наполнен, каким множеством храбрецов обладает, сколькими изобилует богатствами, предался он воспоминаниям о тяжких обидах, нанесенных ему греками, и жестокие мысли захватили его, лишив покоя. Тогда во дворце своего города повелевает устроить торжество. Ради этого во дворце собираются горожане и все его сыновья, кроме Ектора, который в это время по повелению отца находился в Паннонских землях, подчиняя их троянскому скипетру. Царь, сидя на престоле во всем царском величии, ко всем людям своим, в молчании ожидающим его слов, с такой обращается речью: «О, мужи мои, верные, возлюбленные! Знаете вы о моих обидах из-за причиненного нам зла. Греки с лютой свирепостью умертвили и моих, и ваших родителей, а мою сестру Ексиону, благородного происхождения, обесчестив, вывезли и держат в наложницах. По сей день ваши сестры и жены, увезенные в неволю из отеческих домов, принуждаются к рабскому труду. Теперь мы имеем хорошо защищенный и укрепленный город. Имеем много воинов, храбрых и смелых в битвах. Имеем в изобилии разные виды оружия, что делает наше войско сильным, а также обладаем неисчерпаемыми природными богатствами. Многие придут нам на помощь, в том числе множество юных. Настало, как мне кажется, подходящее время для того, чтобы направить оружие против наших врагов и разрушителей и безжалостно отомстить, подвергнув их разорению. Но война всегда сомнительна, потому что неизвестен исход битвы для воюющих. И, остерегаясь этого, стоило бы не начинать военных действий, если бы не тяжкая обида, нанесенная нам, постоянно напоминающая о бесчестье. И не могу не сказать о том, как болит мое сердце, зная, что сестра моя Ексиона взята чужеземцем в плен и, не вступив с ним в супружеский союз, мучается как наложница, оскверняемая прелюбодеянием. Если мне захотят вернуть Ексиону, то после им не будет других жалоб от нас. Заставим себя промолчать, нехотя сдерживая прошлые обиды, чтобы надолго сохранить покой наш, с достоинством забыв о ненависти к безумным» И все единогласно одобряют рассудительные слова царя, обращенные к ним. После чего Приам среди верных своих для осуществления задуманного им дела избирает Атефнора, мужа изящно владеющего словом и искусного в посольских делах. Атефнор поспешно на корабль восходит и под парусами, гонимые дуновением попутного ветра, они долго плывут и днем и ночью, пока благополучно не достигают Менузии, некого города в Тесалии, в котором долго правил царь Пелей. Царь Пелей первым делом осведомляется о причине его прибытия. Атефнор такими словами отвечает: «От царя Приама послан к вам. Царь Приам через меня, своего посла, напоминает вам о тяжких и беспричинно нанесенных ему обидах, не надеясь, что вы помните о случившемся. Не настолько тяжкой была вина его отца, чтобы напасть на его царство, его самого жестоко убить, разорить до основания его земли и погубить несчастных горожан. Более того, сестру Приама Ексиону, юную дочь царскую, не вступив с ней в законный брак, бесчестно захватил и держит в наложницах пленитель ее, продолжая осквернять постыдными действиями. И после многих раздумий царь Приям просит и напоминает тебе о том, что только тогда сможет прекратиться лютая вражда и в будущем не возникнет соблазнов, которые мерзостью своей изводят добрых и честных, когда вернут его сестру, и если выполнят это, то соблаговолит простить весь ущерб и обиды, причиненные ему.» Слушая все это, царь Пелей быстро впал в ярость и, не сдерживая гнева, резкими словами обрушился на Приама, обвинив его в бесчестии, и с оскорбительными угрозами требует отъезда Атефнора, обещая ему, что прикажет его жестоко убить, если тот через один час еще останется в его владениях. Атефнор, не прощаясь, садится на корабль и через несколько дней благополучно прибывает в Салемнию. В городе Салемнии был тогда царь Теламон, взявший в наложницы Ексиону, и Атефнор, сойдя с корабля, направляется к нему для разговора. Увидев его, царь Теламон даже ради Ексионы, не смог выразить на лице дружелюбия, потому что ко всем троянцам испытывал постоянную ненависть. Он начинает расспрашивать Антенора о причине его прибытия. Антенор отвечает, что прибыл послом от царя Прияма, что бы от его имени передать такие слова: «Царь Приям, владыка Троянский, учтиво взывает к твоему благородству, чтобы вернул ему сестру Ексиону, которую ты держишь во дворце у себя в услужении. Ибо немного чести в том, что обладаешь его сестрой без законного супружества, хотя она достойна честного союза с равным ей или более благородным, но не с тем из вас, кто поступил с ней мерзким образом и причиняет безмерные страдания. Если соблаговолите ее отдать, то еще сможет царь Приям сочетать ее законным браком». Теламон, с трудом сдерживая себя, к концу речи Антенора поддался безудержному гневу и, рассмеявшись ему в лицо, в ответ на сказанное произносит такие слова: «Друже, кто бы ты ни был, премного удивлен я простодушием твоего царя, потому что ни он со мной, ни я с ним никакими узами дружбы не связан. Поэтому я не желаю отзываться на его просьбы. Известно, что за обиду, нанесенную царем Лаомедонтом, я и прочие славные греки решили отомстить ему, и привели войско в его царство, и в том сражении пролилось немало моей крови прежде, чем я первым ворвался в город Трою. Поэтому с согласия всего воинства мне в награду за победу была отдана Ексиона. Как поступать с ней – моя воля. Нелегко мне достался этот дар, но и не предполагал я, что она лицом красива, во многих учениях искусна и отличается похвальным нравом. И я должен с легкостью расставаться со столь драгоценной вещью, данной мне за то, что я мог погубить свою жизнь? Скажи своему царю, что получит Ексиону, если сможет одолеть меня острым мечом! И ты сам, я думаю, был не в себе, когда захотел взять на себя бремя такого посольства, потому что явно навлекаешь беду на себя и тех, кто, поддавшись ненависти, направил тебя. Покинь скорей эту землю, ибо, если еще сотворишь непристойное, без сомнения, обречешь себя на смерть!» Как только Антенор это услышал, сразу направился к кораблю, и тотчас отплыл. И, благополучно проплавав, достигает Ахайи, где живут цари Поллукс и Кастор. Антенор, сойдя с корабля, приходит к ним и, выступая в качестве пособника царя Приама, рассказывает о его просьбе. На произнесенную речь Антефнора Кастор разгневанно отвечает: «Друже, кто бы ты ни был, мы верим и убеждены в том, что небезвинно страдает царь Приям, потому что царь Лаомедонт, родитель его, провинился, выказав свое зло, когда безжалостно отказал в пристанище на своей земле нашим людям. Наша ненависть превышает желание найти мир, потому что из поколения в поколение переходит дух вражды. И к тебе не будем благосклонны. Тяжело бремя такого посольства, ибо и ты мало дорожишь своей жизнью, если ради такого дерзнул ступить в пределы наши. Ничто не держит тебя в этой земле. И если тотчас не покинешь ее, то свою жизнь здесь погубишь». Атефнор, услышав эти слова, не прощаясь, уходит от них. Подняв якоря из глубины моря, корабль Атефнора быстро отплывает. После недолгого плавания благополучно достигает Пилона, где живет князь Нестер. Антенор, сойдя с корабля, приходит к нему и передает ему послание, сказанное ранее Кастору и Поллуксу. Когда Нестер понял суть речи Атефнора, то побледнел весь от охватившего его яростного гнева и закричал: «Лукавый раб, откуда в тебе столько дерзкой смелости, чтобы явиться сюда и порочить мой слух подобными речами! Если бы не был я обуздан своим благородством, то приказал бы вырвать твой язык за переданные тобой безумные речи твоего царя, приказал бы тебя растягивать конями по земле до тех пор, пока не разорвет на части. Немедленно убирайся отсюда! И если тотчас не сделаешь этого, то тебе известно, что может с тобой произойти!» Антенор, объятый ужасом таких речей, тотчас покидает разбойничьи берега. Царю Прияму, восседающему в окружении своих вельмож, а также многих других людей, стоящих перед ним, Антенор рассказывает обо всем, что случилось с ним у греков. Подробно описывает суровый ответ, данный ему Пелеем, и несносные оскорбления, произнесенные Теламоном, и Кастора бранный ответ, и жестокие угрозы Нестера. Когда царь Приям посольством Антеноровым был извещен о греческой ненависти и о том, что, поддерживая ее в себе, они все это время были постоянно настроены против него и его людей, и о том, что невозможно смягчить греков, чтобы подумали они о возвращении сестры его Ексионы, то, разгневавшись, воспылал желанием отправить к грекам людей своих, чтобы вторглись они в греческие земли. Нередко случается так, что человек, поддается мыслям отомстить за бесчестье, но от этого хуже может стать ему самому. Приам поддался сомнительным делам, которые повергли его в бесчестье. И в итоге разорением людей своих и падением города, только восстановленного из руин, дал повод будущим поколениям с наслаждением глумиться, вспоминая об этом, поскольку слух человеческий наслаждается, когда такое происходит с другими. Но о том, что случится с ним и его народом, откроет повествуемая нами история.