Литературный Конкурс №3

[nippi]

Летайте самолетами аэрофлота. Целую. И.Р.А. :)

Хм-м... А переплюнуть то будет не просто... Впрочем я уже до этого задумал, что напишу... Хотя теперь понимаешь кое какеи ацценты в методе подачи увы сместятся... Или прийдется сделать две вещи. :)

[Shiroah]

Я уже написал, но выложить не могу, так как накрылся нет. Прочитать кусок габри я тоже не могу.

[Шайдар Харан]

Например, как Чарльз Бепин описывает своего Синдзи из фанфика Синдзи и Вархаммер 40k:

- Как-то раз мне сказали - мы рождены для страданий. Боль и радость мимолетны. Мы должны выдерживать тяжесть бытия до самого конца, когда страдания окончатся навсегда. Я - Рей, и нирвана во мне.

Она смотрела на Синдзи красными, немигающими глазами, что казались теперь глубже, чем обычно.

- Мое предназначение - Евангелион. В страдании своем я прошу ничего более и ни в чем более не нуждаюсь. Мое предназначение - я.

Синдзи просто наблюдал за ней. Рей ожидала жалости, безразличия или отвращения. Что же она узрела в его взгляде, она не могла определить, стремясь к обычной реакции.. Но видела лишь холод, сравнимый со светом звезд.

- Молитва может очистить душу, - он нарушил молчание, - но боль лишь очищает тело.

Рей кивнула, - Ты прав, Пилот Икари.

- И *зная* это, ты продолжаешь пилотировать Еву? Ты стремишься причинить Ей боль? Твое страдание приглушается осознанием Ее пытки?

- Нет.

- Тогда зачем продолжать, если это не облегчает боли твоего существования?

- Я связана.

- С кем? с отцом?

- Со всеми людьми. С Человечеством.

Синдзи уронил кофе, стаканчик ударился об пол и покатился в сторону. Его пальцы дернулись и сжались, в лице проступило отчаянное целеустремление, - Ты сильна, Аянами.

- У меня больше ничего нет.

- Ничего?! - его лицо умоляло. - Я уверен, есть много вещей, ради которых стоит жить.

- Я больше ни в чем не нуждаюсь. Это - мой долг. Этого достаточно.

Синдзи резко встал, - Аянами, ты сильна. Но ты также и личность. Люди - не инструменты! Людей нельзя использовать, как используют тебя! Пожалуйста, Аянами, скажи мне. Ты хочешь жить?

- Неважно, чего я хочу. Меня можно заменить.

Синдзи раздавил стаканчик ногой, посылая во все стороны капли кофе. На лице обрызганной Рей проступило слабое удивление; она не ожидала такой сильной реакции. Синдзи смотрел на нее, его глаза напряжены, сверкают яростью. На какой-то момент она боялась, что снова получит пощечину. Как в тот раз, от Гендо, на коего и был в данный момент похож ее собеседник - когда она провалила задание. Она знала, что влечет за собой неудача, ей это очень хорошо объяснили: успех будет вознагражден; провал будет наказан.

Что я сделала не так в этот раз, Икари-кун?

Синдзи протянул вперед руку. Рей, после некоего замешательства, положила свою сверху. Его пальцы сжали ее и потащили в направлении возвышающейся Евы-01.

На месте он отпустил руку и отошел на пару шагов.

- Люди созданы, чтобы жить по собственной воле, делать собственный выбор. Но я не человек, Пилот Икари, - хотела сказать Рей, - Ты должна быть способна сама творить свою судьбу! Вот что мы защищаем! Вот почему ты - ценна!

Синдзи указал на металлического зверя позади себя, - Евангелион может быть твоей связью с человечеством, но это также и связь человечества с тобой!

Он повернулся, - Ты тоже страдаешь, Евангелион! Я ощущаю это! Человечество должно стоить твоей жертвы. Мы все должны жертвовать чем-то, чтоб наши мечты ожили. Неправильно, что ты страдаешь вот так, в одиночестве, в безымянности.

- Сила человечества в знании, сила в бытие, сила в общности!

Синдзи обернулся обратно к Рей, и криво ухмыльнулся, - Ты есть Аянами Рей. - Он положил обе руки на ограду и закричал в маску Евы-01, - Если мы должны сражаться с Ангелами, так будем же достойны себя! Нам не нужны поводыри, мы сами творим свое будущее!

- Если бы сражаемся с волей Небес -

Глаза Евангелиона начали мерцать.

- Тогда я нарекаю тебя, ТИТАН! Ниспровергающий! Вечно борющийся с Небесами! Сила, более древняя, чем сами Боги!

Глаза Евангелиона вспыхнули потусторонним огнем.

- Зверь в форме человека! Созданный для битвы против врагов человека! Ты будешь нести нашу волю сквозь Вечность! Я НАРЕКАЮ ТЕБЯ! - Он склонился через перила, - ЕВАНГЕЛИОН, Я НАРЕКАЮ ТЕБЯ, ТИТАНИКУС!

- ПРИНЦИПИО ЭТЕРНУС!

Евангелион издал могучий рык. Он рычал так, как не рычал никогда раньше. Его рык пронесся через каждый уголок NERV, и глубоко внизу Геофронта гигантская белая распятая фигура сжалась на своем кресте. Этот рык проник в каждую душу, пробудил дикую, необузданную страсть к битве в каждом человеческом сердце. Этот рык нес смесь надежды и страха. Это был рык хищника, и более того - непревзойденного убийцы! Убийство! Гнев! Боги будут дрожать в ужасе, заслышав его!

- Евангелион. - Промолвил Синдзи, его голос терялся в ярости Евы. - Осознай себя.

Он поднял кулак и оскалился, - И ЗНАЙ, ЧТО Я ИКАРИ СИНДЗИ! ВМЕСТЕ МЫ СОКРУШИМ ВРАГОВ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА!

Стальное чудовище содрогнулось в своих ограничителях, распугивая техников в разные стороны; во всем Институте NERV заорали тревожные сирены.

Синдзи повернулся и мило улыбнулся Рей; его глаза расфокусированы и стеклянны. - Ты никогда больше не будешь одна, Рей. Ты моя сестра по духу, и вместе мы выстоим до самого конца. Я клянусь своей кровью под взглядом этого Механического Божества.

Все остальные не знали, куда деться от всепроникающего ужаса; с самых нижних постов охраны до тройной личности суперкомпьютеров MAGI; весь NERV ощущал силу грядущих перемен, летящую по коридорам со скоростью света, резонирующую с персональными АТ-полями всех сотрудников.

Двое Детей стояли среди всего этого хаоса в неестественном спокойствии, бастионы порядка.

Наконец-то поняв друг друга полностью.

Он псих./Она псих.

Мы одинаковые.

Чего-то такого хотите?

[trampler]

Гэб, очень классно, даже можно сказать не зарисовка а законченная вещь. не так отчетливо ясно только кто гг - жертва или палач? описательный акцент распределён между ними поровну

Shiroi Fujiwara, напечатай так, под катом, если объём не слишком адовый.

вот нопремер гэбовский текст:

I.R.A.

В одно солнечное утро воскресенья, без четверти двенадцать, человек с тростью тяжелой походкой вошел в лондонский Гайд-парк и, мерно переваливаясь с боку на бок, засеменил в сторону Кенсингтонских садов. Человек с тростью никоем образом не отличался от таких же прохожих, проводящих свой досуг в знаменитом парке, он был одним из сотен людей, лишь штрихом на картине всеобщей идиллии. Молодая мать с коляской, влюбленная парочка у озера, смущенно скрывающая свои поцелуи, пожилая женщина, с достоинством ведущая за руку своего внука, зевающий мужчина, выгуливающий резвого пекинеса… и мужчина с тростью. Он настолько не выделялся на фоне остальных людей, что казался хамелеоном-невидимкой, которого взгляд никак не может выцепить среди листвы. Но он был не обычным человеком. Лишь он один среди всех прочих помнил сегодняшнюю дату – 30 января. Кровавое воскресенье.

В кармане его твидового пиджака пиликнул телефон. Мужчина, будто бы нехотя, потянулся за гарнитурой «хэнд-фри», зацепил наушник в ухо и прохрипел:

- Алло…

- Виктор, я на месте, - раздался в ответ голос молодого человека.

- Как доехал?

- Тихо. Холодно тут в Шотландии. Снег обещали. Боюсь, если дороги заметет, я опоздаю.

- Снега там не было уже лет десять…

Виктор достал из кармана пальто заранее припасенный кулек с хлебом и стал отщипывать крошки, бросая их голубям.

- А ты как? – спросил голос в наушнике.

- Кормлю голубей. Еще пятнадцать минут, но скорее всего он опоздает. Тебе лучше поторопиться.

- Я уже вскрываю дом. Сейчас… - до Виктора донеслась какая-то возня на том конце. – Ага… есть. Вхожу.

Мужчина с тростью спугнул ногой особо наглого голубя, едва не забравшегося ему на ботинок, и продолжил свою походку вдоль стены парка. До автостоянки оставалось не более двухсот метров.

- Ну, что там? – в его голосе послышалось некоторое нетерпение.

- Красивый дом.

- Господи, я не об этом. Нужны фото.

- Черт, дом больше, чем кажется. Это займет время…

- Скорее.

- Хм, ничего себе ботинки. У него 40 размер обуви.

- Плоскостопие?

- Не знаю, но они огромные.

- Уже что-то.

- Нашел перчатки, кожаные, бежевые.

- Оставь себе.

Молодой человек прыснул хохотом.

- Ладно, иду дальше… журналы… газеты… Читает «Файненшнал Таймс», газета месячной давности. Черт побери, ни одной фотографии!

- Ищи.

На том конце раздался грохот и стук.

- Ты что делаешь?

- А, все равно не будет времени на уборку. Выгребаю ящики. Кстати, он носит боксеры. Монотонные.

- Ты издеваешься? Я же не буду с него прилюдно штаны спускать!

- Носки – все черные. Обувь, кстати, тоже. Не заметил ни одной обувки другого цвета.

- Хорошо. Значит, классический стиль. Возраст средний, скорее всего старший. Что-нибудь молодежное приметил?

- Ничего. Даже джинсов не нашел. Брюки, преимущественно черные, пиджаки, джемперы, сорочки… я бы сказал, от тридцати лет, скорее всего за сорок. Ох ты, а это уже интереснее.

- Что там?

- Нашел в баре. Лозартан.

- Сердечник. Скорее всего, гипертоник.

- Средний возраст подтверждается. Я в ванной, попробую найти что-то… проклятье, копаюсь в каком-то дерьме…

- Ты что там делаешь?

- Нашел ножницы для усов. Представь себе. Ищу за раковиной отстриженные усинки… нашел, кстати. Черные.

- Возможно, с усами. Что там еще?

- На расческе волосы – каштановые. Шатен. Подожди, расческа какая-то липкая… Сейчас… Да, точно, краска для волос.

- Крашеный шатен. Замечательно, но этого явно мало.

- Понял, уже ищу фото. Должно же быть хоть что-то… Я в спальне.

Мужчина с тростью поглядел на часы. Три минуты первого. Он уже мог видеть парковку и несколько людей. Усатого шатена среднего возраста среди них не было.

- Есть! Нашел альбом!

- Быстрее…

- Сейчас, сейчас… что за…? Все фото старые.

- Насколько?

- Черт возьми, они черно-белые! Он тут еще ребенок-молокосос! А, нет, есть и цветные… так, это школьные… вот, интересно, университет. Рост высокий, очень. Метр девяносто. Тощий. Подбородок острый, выступает вперед, есть небольшая ямочка. Нос, я бы сказал, орлиный, но узкий. Глаза вроде светло-зеленые, но фото плохого качества, точно не определить. Взгляд кажется слегка заплывшим, сонным, брови густые, широкие, на всех фото хмурый и нигде не улыбается, губы тонкие, но широкие. Самое позднее, что есть. Посылаю скан.

Пока сообщение шло Виктору на смартфон, тот успел переварить полученную информацию и просчитать внешность жертвы. Если ему правда минуло сорок лет и он действительно соответствует описанию, значит почти гарантировано у него опухший, тяжелый взгляд, ярко выраженные морщины на лбу, цвет волос или седину он скрывает краской, а вот брови его могут выдать. И конечно же обувь и рост. Пришло фото, но оно только подтвердило догадки Виктора – более точных выводов нельзя было сделать из-за низкого качества снимка и малого разрешения дисплея.

Потому Виктор стал искать. За прошедшие десять минут никто, попадающий под описание, не появлялся. Возможно, они где-то ошиблись, возможно, письмо, которое они перехватили на почте, было обманкой, но Виктор не чувствовал никакого беспокойства. Все можно исправить.

К парковке подошел немолодой мужчина лет пятидесяти. Несмотря на солидный возраст, двигался он широкими шагами и твердой походкой, разве что его приходящую старость выдавала ссутулившаяся осанка. Гладковыбритое лицо уже покрывала сеть мелких морщин, а уставший взгляд маленьких глаз метался из стороны в сторону, будто не способный сфокусироваться на чем-то одном. Из-под шотландской кепки выбивалась копна непослушных каштановых волос, длинная кожаная куртка из дубленой кожи едва скрывала его высокий рост. Мужчина перебежал улицу, подошел к своему старенькому блеклому «Мерседесу» и открыл дверь.

- Какая встреча, мистер Уилбридж! – раздался хриплый восклик у него за спиной.

Мужчина резко развернулся, но обнаружил перед собой улыбающегося старика с тростью в руке. Тот выглядел едва ли не в два раза старше его самого, одетый в старомодное пальто и твидовый пиджак, с улыбающимися глазами и располагающим к себе лицом, он создавал впечатление добродушного пенсионера, доживающего свой век.

- Вы меня не узнаете? – с некоторой досадой и, неожиданно, радушием в голосе спросил старик.

- Простите, нет, - сухо ответил Уилбридж.

- Ну как же… Я преподавал вашей дочери историю в Пристоне. Ну не помните? – старик буквально расплылся в улыбке.

Уилбридж нахмурился еще больше, однако позволил себе расслабиться. У него была плохая память на имена, возможно… Но тут запиликал его телефон.

- Простите, - извинился он и полез за трубкой.

Виктор следил за каждым его движением. Он еще сразу заметил большие ботинки, каштановые волосы, это лицо, не было сомнений, он нашел жертву. Произнесенное имя лишь подтвердило его догадку. Этот звонок был запланированным. Виктор не имел понятия, кто звонил, но он точно знал, что Уилбридж сейчас слышит. В это секунду кто-то ему рассказывал, что было совершено покушение на ряд важных лиц и членов их семей. Был убит судья, ведущий лондондеррийское дело, вместе с семьей у себя дома, подорван дом майора полиции, расследовавшего расстрел демонстрации, зарезан начальник Скотланд-Ярда вместе со всей своей семьей, убит пэр парламента, лоббирующий интересы Англии в Ирландии, – расстрелян вместе с женой, было совершено покушение на премьер-министра Англии, неудачное. Все это произошло в одно мгновение, развязка тщательно спланированного плана, и осталась лишь ода деталь – предатель из партии Шинн Фейна, продавшийся полиции с потрохами.

Уилбридж, бледный как смерть и все еще держащий трубку у лица, так и не смог поверить в то, что его палачом будет восьмидесятилетний старик, чья добрая улыбка не сошла даже в тот момент, когда он резким движением вытащил стилет из трости и проткнул им его бок, прошив печень насквозь. Уилбридж сдавленно всхлипнул и согнулся от боли, а Виктор наклонился прямо к его лицу, будто бы по-дружески обняв, и громко прохрипел:

- Ирландская Республиканская Армия передает тебе привет, ублюдок!

Виктор сказал это отчетливо громко, чтобы его могли расслышать на другом конце все еще работающего телефона, а затем бережно впихнул дергающееся тело в машину и захлопнул дверь. Операция была завершена.

В этот момент другие головорезы расправлялись с семьей Уилбриджа: дочерью и бывшей женой, племянниками и двоюродными братьями, всеми найденными родственниками, но Виктора это уже не заботило. Никто среди прохожих так и не обратил внимания на неприметного старика, обнявшегося с мужчиной на парковке и проследовавшего к черному такси. Никто так и не вспомнит его внешность, когда ищейки из полиции прибудут на место через семь минут. А Виктор в этот момент будет наблюдать клубы черного дыма, вырывающиеся из Вестминстерского дворца, и тогда он с ухмылкой сравнит прокатившуюся по Англии волну террора с этим пожаром, пожирающим здание парламента, и посмеется над словами идиота Пейсли о том, что «ИРА достигла большого прогресса, отказываясь от террористической деятельности», а еще он в который раз придет к выводу, что есть в мире вечные ценности, и одна из них – война.

[Алекс]

Собственно, чего тянуть.

Представляю свою работу.

Мне очень понравилось. Неравнодушен к драматическим эффектам, неожиданным поворотам сюжета а также к описаниям актов неотвратимого возмездия, хотя к сути конкурса это имеет отдаленное отношение. Но и условия конкурса выполнены просто блестяще. Если бы этот эпизод встретился бы в какой-нибудь книге - мне и в голову бы не пришло, что автор описывал персонажей исключительно для любительского конкурса. Хорошо прописан и Уилбридж и Виктор и даже о том типе, который обыскивает дом, можно при желании что-то сказать.

Пара вопросов, не по конкурсной части а чисто из праздного любопытства:

- Хм, ничего себе ботинки. У него 40 размер обуви.

- Плоскостопие?

- Не знаю, но они огромные.

Наверное все-таки не 40-й? Это же совсем маленький размер для мужчины. И раз действие происходит в Англии, то уместнее будет размер в дюймах, например - 9-9,5 (43-44 размер)

...обнявшегося с мужчиной на парковке и проследовавшего к черному такси.

Забавно, хотел было усомниться в цвете лондонских такси, но уточнил - они действительно по традиции черные, хотя в последнее время встречаются и другие расцветки.

И вот еще что - как же это убийца не имел абсолютно никаких сведений о внешности жертвы? Такие преступления с бухты-барахты не совершаются, им должна предшествовать хоть какая-то, но подготовка. А если бы тот молодой человек не нашел бы в доме жертвы фотографий? А если бы он просто провозился на 5 минут дольше, и жертва уехала бы из-под носа у убийцы?

Но, повторюсь, в том, что касается конкурса, Gabriel попал точно в цель. Отличная работа.

[Shiroah]

Если все пойдет как надо, то завтра инет починят и мой кусок будет представлен на ваш суд.

Однако, учитывая, что это мой первый более или менее серьезный опыт написания фанфика, я хотел бы задать несколько вопросов.

1) Мой отрывок слишком большой - 4 страницы. Я могу его сократить до трех минимум. Правда, следует учитывать, что в нем масса абзацев и переводов строк... Какой вариант предпочтительнее?

2) В моем отрывке фактически пересказаны события канона, за парой исключений, а также вводится всего ОДИН персонаж. Это нормально, или сразу банишить этот отстой шифт-делитом?

[Makina3X]

Воистину Габриэль могуч. Слов нет, только бесконечное восхищение и тихие вздохи относительно себя любимого.

1)Широй, я думаю сокращать особого смысла нет. Потеря одной страницы может оказаться болезненным для такого маленького рассказика. А нам в общем-то не сложно лишние 100 слов прочитать.

2) На этот вопрос можно ответить лишь прочитав твое творение. Так что лучше не стоит, отставь хотя бы для истории. Ну и заинтриговал же... Интересно ведь, о чем будет писать Широй.

[Shiroah]

Для такого маленького рассказика?

Это отрывок, а не рассказ. Напомню, в требованиях указано 1-2 страницы.

Будь что будет. Если реакция окажется неплохой, из отрывка, возможно, вырастет фанфик.

[Gabriel]

Наверное все-таки не 40-й? Это же совсем маленький размер для мужчины. И раз действие происходит в Англии, то уместнее будет размер в дюймах, например - 9-9,5 (43-44 размер)

Я ожидал подобный вопрос, потому что сам был удивлен, увидев таблицу мер английской обуви. Помимо дюймовой (европейской) системы, есть и еще одна, традиционная. Увы, пропала ссылка, но там было сказано, что их 40 соответствует нашему 46. Вот такие сапоги)

И вот еще что - как же это убийца не имел абсолютно никаких сведений о внешности жертвы? Такие преступления с бухты-барахты не совершаются, им должна предшествовать хоть какая-то, но подготовка. А если бы тот молодой человек не нашел бы в доме жертвы фотографий? А если бы он просто провозился на 5 минут дольше, и жертва уехала бы из-под носа у убийцы?

Тоже продумал: жертва преднамеренно скрывалась и помог лишь один случай - письмо, которое тот отослал дочери (за которой следили). Письмо удалось перехватить, один человек отправился в Шотландию по тому адрессу, откуда и пришло письмо. В письме указана дата и место встречи, где жертву ждал Виктор. Ряд убийств был спланирован на одно время, плюс контрольный звонок с угрозой (в традициях ИРА так делать). Если бы не нашлась фотография, Виктору пришлось бы подойти к человеку, который снял бы трубку в намеченное время и позвать его (имя Уилбриджа знали по документам). Но даже в случае провала, с семьей жертвы расправились бы в любом случае, что тоже произвело бы должный эффект (с премьер-министром тоже ничего не получилось, но не это было целью террора). Главное - стравить две стороны, разжечь между ними войну. Кстати, Виктор и его люди не принадлежат к ИРА. Они торговцы войной - поставщики оружия и контрактных наемников, которые перенесли большие потери после перемирия. Это просто бизнес.

[Ник Пол]

Конкурс.doc

Разрешите, и мне поучаствовать.

Это самый настоящий отрывок, без начала и конца, вырванный из ткани повествования.

Как и положено по условиям конкурса.