Арана

Стильно, красиво, но не более того. Меня не зацепило, не знаю уж почему. Осты разве что хороши.

Мне лично понравились только ТV и Next. В Трае что-то не то с общим настроением, что ли. Слишком уж усиленно выдвигали на первый план Филию с ее терзаниями, а она, имхо, очень посредственный персонаж. Полнометражки по большей части порадовали, особенно последняя.

DEMIURG Вот этот действительно лучше. :) ! Master SATAN ! Хорошо. Схвачено движение, но вот с руками что-то не то. Возможно, просто из-за того, что на пальцах нет теней и кажется, что они вовсе не гнутся или гнутся не везде, где положено. http://foto.mail.ru/mail/morwen_ei/11/29.html - начало проработки очередного персонажа.

Если что-то не так - тычьте меня носом. Эта задумка старая, просто руки дошли только сейчас - а когда у меня выходят подобные опусы, я по дороге придумываю кучу новых фраз и - если повезет - сюжетных поворотов; но то, что было в начале, теряется. Зачастую вместе со смыслом. :)

DEMIURG Общее впечатление такое, будто сей благородный сэр наступил себе на плащ. :) http://foto.mail.ru/mail/morwen_ei/11/28.html - еще один перс.

Эй, я соскучилась. Соскучилась по твоей привычке потирать переносицу, приподнимая очки, по твоему потерянному взгляду, по тому, как ты сжимаешь в руках книгу, когда нервничаешь – соскучилась по всем мелочам, недостаткам, по всему. Когда мы еще раз сможем поговорить друг с другом? Не знаю. Впрочем, это и неважно. Мне для моего рваного счастья сейчас хватит, если ты просто улыбнешься во сне, будто мог меня услышать.

Тут себя уже концовка долго ждать не заставляет. :) Вот он, здесь, рядом – сидит в очерченном простым мелом круге, напряженно всматриваясь в переливающуюся темноту, можно стать реальной и подойти к нему, сказать, что он ошибается и никто, кроме самого ушедшего, не может заставить тень исчезнуть по-настоящему; главное – решиться наконец. Только не получится. Не получится – потому что говорить об этом никто не имеет права. А это значит… что ж, эта ушедшая никогда ее не развоплотит. Просто не умеет. Стрейн остановилась перед зеркалом и тяжело вздохнула. - Он. И зеркало распахнулось ей навстречу. Ночной лес с радостью встретил незваную гостью – так же, как встречал любого: мелодичным шелестом листвы и пением ночных птиц, звуками вечной, непрекращающейся жизни, на которые обычно никто и не обращает внимания; пара светящихся во тьме ярко-алых цветков повернулись вслед за Стрейн – и вдруг сжались в два сияющих бутона. Шейд не шелохнулся – сидел, вглядываясь в темноту над верхушками деревьев, в грязно-серые облака, в которых тонули протянутые к недосягаемому небу ветви. Свет, казалось, жил лишь внизу, под защищающими кронами. Два тихих шага. Шорохи и дыхание. Цветы вокруг прайеста поворачивали к нему сияющие венчики, набрасывая акварельные блики на лицо, складки длинного плаща и руки, с внезапной силой сжавшие книгу в темно-синем переплете. Стрейн остановилась. Шейд опустил голову. - Прости. Тень ушедшей села как можно ближе к кругу – но все же не нарушая очерченной границы. - Надо же, ты извиняться решил, - через силу улыбнулась Стрейн. – А я пришла тебя поблагодарить. Ты ведь не передумаешь, так? - Так, - буркнул Шейд. Стрейн прикусила губу. - Только… - прайест поднял глаза. – Я только хочу сначала увидеть, как ты выглядишь на самом деле. Тень ушедшей сидела, притянув колени к груди, и прятала лицо; мягкий неоновый свет местных цветов осыпал ее прохладной сияющей пылью, и казалось, что сама она – каменная статуя, которая вот-вот вскинет голову и улыбнется – как когда-то улыбалась та, живая. - С трудом верится в такое совпадение, - хмыкнул Шейд, стараясь сбросить с себя неоново-размытое оцепенение. – По теории у меня всегда было «отлично» - ты должна знать… у тебя ведь ее память. - Ну да, - не поднимая головы, отозвалась Стрейн. – И еще она знает, что тени стараются не являться тем, кто был знаком с ушедшими. Опять этот склизкий комок в горле – за что? Почему это все – со мной? Шейд еще крепче сжал в руках молитвенник. - Только какое МНЕ до этого дело?! – внезапно выкрикнула Стрейн и вскочила на ноги. – Какая мне разница, что о нас думают люди?! Вам бы только избавиться ото всего непонятного! Не нужно ни в чем разбираться – если я не человек, но выгляжу так же, значит, меня нужно уничтожить – так ведь? Только сначала нужно придумать красивое объяснение этому… убийству. Снова в груди что-то болезненно сжалось – ну, да, я говорю правду… но чем Я лучше? Чем? - Какая ты? – тихо спросил Шейд. – Ты – на самом деле – как она? - Какая тебе разница? – так же тихо спросила Стрейн. – Ты знаешь, что прав. А теперь… читай. Он там. – Не поворачиваясь, тень ушедшей указала на сгусток темноты, который в следующее мгновение рванулся вперед.

Кажется, оригинального ответа я не придумаю - арбузы и все тут. Пен-Пен не тянет на нормального уже хотя бы потому, что он живет под одной крышей с Мисато, а остальных, имхо, и обсуждать бесполезно - тут уже только диагнозы ставить.

Недавно сходила на "Шаг вперед". Сюжет, актерская игра, проработка персонажей - нетвердая тройка, но суть не в этом. Танцы, танцы и еще раз танцы. В фильме очень точно передано это состояние души - когда ничто, кроме танца, уже не имеет значения, когда движение становится квинтэссенцией жизни и невозможно даже подумать о том, чтобы просто взять и - остановиться. На любителя, конечно. Но мне понравилось.

Это еще не любовь. Но вполне тянет на то, что может ею стать.

Что ж, кажется, это лучшее из ваших произведений, которое я успела прочесть. Но у меня отвратное настроение и потому сейчас я назову оставшиеся после вылизывания ляпы - ну, по крайней мере, те, которые я заметила. "...просто оторвало ее, ошметками раскидав мозги по окопу. Тело, из обрубка шеи..." Обрубок - от слова "рубить". А голову-то оторвало. "...а точнее Отец Федор, а еще точнее наш шеф..." Ошибки как таковой нет, но слух режет. Кроме того, в последнем абзаце про оторванную голову говорится дважды. "Плеоназмом попахивает" (с) Однако - порадовало наличие чувства юмора и неплохого стиля, про это тоже не умолчишь. :)

Мертвый белый мрамор, покрытый толстым слоем пыли, казался древним, как Пирамиды, несмотря на то, что статую поставили пару лет назад: каменная девушка сидела, смиренно опустив голову и сложив холодные руки на коленях, и чудилось, что она вот-вот откроет глаза и улыбнется – как когда-то улыбалась та, живая. Отливающая траурной чернотой кладбищенская тишина пульсировала в такт ударам сердца, которые здесь, как всегда, казались слишком громкими и неуместными. Шейд остановился в двух шагах от могилы, в очередной раз поймав себя на том, что не хочет, не может подойти ближе. Стрейн идти с ним отказалась. Как всегда. Переплет книги под пальцами был твердым и холодным; почему-то это ощущение всегда действовало на прайеста успокаивающе, и он крепче сжал молитвенник в руках. - Это ведь не ты, правда? – тихо спросил Шейд. – Не ты сама ее отправила ко мне? Тени на статуе дрогнули, да ветер осторожно, точно боясь потревожить чей-то вечный покой, шевельнул ветвями тонкой березки рядом с мраморной девой. Прайест неловко переступил с ноги на ногу. - Я… я понимаю, что ты хотела вернуться, правда. И молился, чтобы это случилось… сам виноват, наверное, что она у меня появилась. Нам ведь еще в Академии сотню раз говорили, что с ушедшими так – их нужно помнить, но никогда не звать назад. А я дурак, ты права… была. Книга медленно грелась под пальцами, а он ненавидел, когда пропадал куда-то этот успокаивающий бумажный холод. Шейд перехватил молитвенник по-другому и отвел глаза, словно сделал что-то непристойное. Какое удобство, спокойствие и, тем более, ненависть могут быть здесь, на ее могиле?.. - Она ведь… она, твоя тень, и прикоснуться ко мне не может, - тихо проговорил прайест. – Я… подумал, что нужно освободить ее. И тебя – тоже. Всего-то и нужно, чтобы я сумел остановиться на середине молитвы… только и всего. Так ведь лучше. Хрупкие листья березки тихо, как-то обреченно и виновато зашелестели на ветру, и несколько сотен таких же тонких, чахлых деревцев поддержали ее усталым шепотом. Шейду на мгновение показалось, что все мертвые статуи маленького деревенского кладбища искоса глядят на него. - Тени… тени ушедших занимают самую высокую ступень иерархии… если кто-нибудь узнает, что она твоя тень… - Шейд устало вздохнул и спрятал книгу в привычную котомку. – Нет, я уже решил. Правда. Если я этого не сделаю, ты ведь не упокоишься до конца. А это… это моя работа. Тишина на фоне тишины – сделать вид, что так и не угадал эти два шага назад и слившийся с осуждающим шелестом листвы вздох.

То есть сложить-таки белые ручки и ждать, пока избранник/избранница вдруг кинется к вам с распростертыми объятиями. Ну-ну. Уж извините, на мой взгляд, чтобы такое произошло, мало просто быть собой. Нужно быть собой для кого-то. А это уже и есть борьба. Счастье долговечным никогда не бывает. Но это не причина вообще за ним не гоняться. :)

Порадовали. :) Хороший стиль, атмосфера более-менее выдержана. Единственное замечание: А везде до и после этого ник написан как Dzy. Или это так для передачи произношения?

Если безответная - тем паче нужно бороться, а не складывать белые ручки и тормозиться до полной остановки. Не спорю, и для этого кое-какие ошметки силы воли нужны, но... если честно, люди, покончившие с собой из-за несчастной любви, никакого уважения лично у меня не вызывают. Впрочем, действительно, каждый решает сам.

Вот тут уже я удержаться не могу. В чем любовь к девушке может тормозить? Наоборот, отличный стимул совершенствоваться во всех направлениях!

Переполненный город встречал рассвет. Рваные облака стремительно проносились по небу. Светло-алый полукруг солнца зацепился за горизонт и наотрез отказывался подниматься выше; над городом медленно наливалась мертвенной дневной бледностью полная луна. Звезды боязливо прятались или вовсе исчезали, не желая становиться случайными свидетелями извечного противостояния двух светил. Этого никто не замечал. Здесь, в переполненной утробе древнего города, это давно вошло в привычку. Солнце внезапно рванулось вверх, перегородило собой луну и злобно зашипело, рассыпая алые искры. Никто, кроме нее, даже не поднял головы. Стрейн улыбнулась, и солнце начало успокаиваться, желтеть, словно ждало, пока его оценят. Последние звезды, не успевшие спрятаться, обреченно поплыли к победившему светилу на ежеутренний ритуал казни. Стрейн скользила по городу, и толпа привычно, сама того не понимая, расступалась перед ней. Для людей она была тенью, призраком, той, кого никогда не увидят; но всегда зовут, когда выключают свет и ложатся спать, чтобы от одного ее прикосновения попасть в другой мир, где можно быть хозяином и творцом. Мастер снов. Тень и призрак. Она скользила по городу – стремительная, как облака, фигура, легкая, летящая. Люди улыбались ей – тени и призраку, силуэту, невольно стремящемуся ввысь, на вечное поле битвы. А она скользила и – приличия ради – касалась ногами земли. Чтобы улыбающиеся люди не оборачивались. Мастера снов тоже промахиваются мирами. Со всеми бывает. Город таял и превращался в обеспокоенное лицо на фоне растрескавшегося потолка. Шейд склонился над ней и неотрывно смотрел на обожженную руку – на ладони вздулся уродливый пузырь из кожи, по распухшим пальцам растекалась болезненная краснота. - Все нормально, - напряженно сказала Стрейн, прогоняя из головы оживший во сне мир. – Сделаю повязку, это быстро пройдет. Шейд нервно кивнул, собрался было что-то сказать – и резко отвернулся, автоматически сжав в руке книгу. - Ладно. Опять этот склизкий комок в горле…

Честно скажу - не осилила. От единственной просмотренной серии осталось стойкое ощущение какой-то незавершенности и натянутости.

А как бы она его еще подтолкнула к действию? Пообещала бы банку варенья и коробку печенья, что ли? Мисато - рулит. Мать из нее уж точно получилась бы отличная.

У нас началась нормальная зима!!! Снегу по колено, нормально не пройти :))) Пробежки между корпусами универа стали особо увлекательными.

Уп-с! Всерьез подумываю о том, чтобы сгореть со стыда, но лучше сначала все-таки поздравлю drugon'а с прошедшим... :)

С Blame! я вообще не знакома, честно признаться. Впрочем, искусство - воровство, не исключено, что я знаю передирки с Blame! и пишу под впечатлением от них. :) * * * - Ох, Создательница… - чуть слышно выдохнула она. – Это… эта тварь тебя не задела? Шейд покачал головой и выжал из себя улыбку. - Пыталась, конечно, но мне повезло. Снова это беспомощное выражение на ее лице… Шейд привычно сжал в руках книгу. - Что-то случилось? Она никогда не приходила посмотреть на его работу. Появлялась потом, когда все уже было закончено. - Все в порядке. Опять эта вымученная, ненастоящая улыбка – неужели зеркальное отражение его лица? «Чего ты ждешь? Неужели думаешь, что я еще не понял?» Шейд резко отвернулся. - Знаешь, я подумал… наверное, стоит приручить следующего монстра. Достаточно ведь просто дочитать молитву только до середины, так? Стрейн опустила глаза. - Так. Два шага назад. Шорохи и дыхание – только не думать, что, если он все-таки приручит кого-то другого, ей придется уйти. * * * Вот он, здесь, рядом – уснул, уткнувшись лицом в сгиб локтя, можно осторожно подобраться ближе и задремать у него на плече; главное – решиться наконец. Только не получится. Не получится, даже если знаешь, что совсем скоро – может, уже завтра – придется уйти в привычное безмирье и ждать, пока не подвернется шанс вернуться. Впрочем, тогда возвращаться будет незачем. Стрейн вздохнула и перевела взгляд с Шейда на потолок, с потолка на стену – лунный свет плавно и неловко танцевал с тенями колышущихся занавесей, и казалось, что в затопленных темнотой углах порой кто-то шевелится. В стеклах очков, лежащих на книге в темно-синем переплете, затаилось все то же серебряное ночное сияние. Стрейн приподнялась на локте и напряженно сощурилась – видела она отлично, это была бесполезная, глупая привычка непонятно зачем копировать прайеста – просто ей нравилось, как Шейд щурится. Существо в углу прижало рваные уши к лысой голове и сделало шаг вперед. Снова в груди что-то болезненно сжалось – что я делаю? Я всегда понимала, что не смогу заменить человека, пусть уж лучше он сразу узнает… - Уходи, - приказала Стрейн, резко садясь. – Уходи и передай остальным: этот человек – мой. Существо тихо, угрожающе зарычало и сделало еще один шаг – тяжелые, неестественно расширяющиеся к грязно-серой ступне лапы передвинулись совершенно беззвучно. - Мой! – твердо повторила Стрейн. – Он – мой! Моя добыча! По-крысиному голый хвост ударил по бокам – по выступающим ребрам, по темным впадинам; на вытянутой морде существа застыло странное, уродливое удивление. Стрейн нахмурилась и встала на четвереньки. - Я буду драться за него, - предупредила она. Существо мотнуло головой и попятилось, осторожно переступая искаженными грязно-серыми лапами, отступало, пока не растворилось в густой темноте в углу; через минуту высохли его следы. Стрейн снова села и с облегчением вздохнула. - Что-то случилось? – сонно щурясь, спросил Шейд, чуть приподняв голову. - Ничего, - торжествующе улыбнулась Стрейн и откинулась на локти. – Мне снился страшный сон. - Это какой же? - Как будто тебя у меня отобрали, - серьезно ответила она и, протянув руку, взъерошила его волосы. – Спи. Шейд удивленно моргнул и улыбнулся. - Ладно. Стрейн повернулась к нему спиной и, сдавленно зашипев, прижала к груди обожженную руку.

Может быть, и путешествия, и очень может быть, что в поисках кого-нибудь еще, иначе получится клон "Дилемм", а они у меня и так терроризируют печень, которая и без того настрадалась. В печать, пожалуй, писать не стану. Ибо неохота. :) * * * Серебристо-сиреневое свечение круга рассыпало цветную пыль на исправно вращающиеся металлические колеса, мерно гудящие трубы и чуть слышно позвякивающие цепи – на весь железный мирок, заключенный в одинокой башне над древним городом. Мерное сияние Вторых Врат наотрез отказывалось касаться замершей в странной позе фигуры, а мегаполис внизу жил как ни в чем не бывало – жил своей обычной жизнью, словно здесь ничего и не происходило. Шейд стоял прямо, не решаясь прикасаться к сложным механизмам, заполонившим всю башню, и сжимал в руках старую книгу в темно-синем переплете. У существа в круге были неестественно длинные ноги, будто сломанные в нескольких местах, а руки, завернутые за спину, странно изгибались и врастали в лопатки. На искаженном лице монстра застыло такое беспомощное выражение… Шейд вгляделся в широко распахнутые карие глаза, в которых так и не отразилось серебристо-сиреневое свечение, и резко отвернулся, передернув плечами. Два тихих шага. Он привык не слышать – угадывать их в темноте. Стрейн окунулась в сияние Вторых Врат и замерла, завороженно глядя на убитого монстра.

Спасибо. Это так затрудняет восприятие? Мне и в голову не приходило. Понятия не имею, как Табрис мог по-другому сформулировать свои мысли. :)

Строго говоря, вы только что точно описали, как именно происходил творческий процесс. Я не задумывалась, зачем и о чем писать. Просто нужна была этакая хорошо замаскированная интернет-жилетка, куда можно было бы выплакаться. А когда необходимость отпала, я просто все забросила - вот вам и неубранный рабочий стол. Спасибо.