Фик этот когда-то начал читать, добрался до последней имевшейся главы, и приостановился на некоторое время. Возобновил не без внешнего воздействия, но вчитавшись своё удовольствие всё равно получил.
Был поражен атмосферой. Этакая словесная живопись. Ничто не показано детально, но всё – мазками. Скалы, пещера, путешествие Рэй и пленной Аски – всё проникало в восприятие красивыми, броскими пятнами. Когда читаешь хороший фик с хорошей описательной частью ты замечаешь что она крепка, но не более того. То же самое с просмотром хорошей живописной работы – она хороша и не более того. А в великолепной цвета резонируют, сияют, горят. Здесь то же самое. Посадочные площадки, силуэты машин, картины партизанской жизни – всё ярко и ёмко.
Две тропки. Путь Аски, эгоистичной, но прозревающей в процессе столкновения с различными сторонами жизни, сильной, но как-то ложно сильной, сильной потому что так надо, а не по природе своей, и путь Рэй. Они пересекаются – это самые напряженные участки текста, затем снова разделяются. И в то же время большой и сложный мир живёт (ангелы приходят и уходят, Гендо плетет свои интриги, отчужденцы прячутся и выживают), просто в нем вытравлены две яркие полоски. Интересно, как Рэй приобретает хитрую бодрость и некоторую решительность, заимствуя у Аски черты, интересно, как Аска становится мудрее и рассудительнее.
Каору эпичен. Тоже проходит свой путь, в одиночку, и с блеском завершает его. Красивая его линия, очень красивая. Конец, возможно, пришел к нему слишком быстро.
Всё приправлено хорошими глюками. Глюки Каору, Синдзи. Странные евы, скользящая на периферии восприятия мистика. Когда ты не знаешь, реальна сцена или нет, и настороженно принюхиваешься к каждой строчке – это неожиданный и очень хороший эффект. «Реальность» здесь многогранна.
Майя Ибуки. Маленький грузик, с помощью которого Рэй передвигают к Аске, соединяют их пути. В каком-то смысле – deus ex machina, маааленький такой. Пусть даже всё обусловлено, и Майя вместе со своими желаниями порождена этим миром, но как-то слишком очевидно. А как иначе?
Встреча с Хикари, освежающая и оголяющая душевные раны Аски. Аску готовили к кульминации, и это чувствуется. Точно так же как готовили Рэй. Возможно эти вещи довольно очевидны, но наблюдать за ними, рычагами и стержнями, двигающими героинь, было крайне занимательно.
Акаги и Кадзи. Отчет Акаги стал шикарным завершением 16 главы. Ученая прояснила поведение ангелов. Пусть строго говоря читателю ничего по-настоящему понятно не стало, но картина мира прорисовалась четче. Кадзи – еще одна Акаги, так же бесстрастным голосом пытается обратить читателя ко всему большому миру. Резкий переход от локальных событий к взгляду на мир в целом, два комментатора, объявляющие наступление развязки. Есть во всём этом нечто искусственное, впрочем, так ярко и четко всё обозначено. Нам просто сказали «сейчас покажут финальные сцены.»
Смерть Кадзи, кажется, намеренно сделана смешной. По крайней мере «ловчейший инспектор умирает от неимовернейшего рикошета» – такое (по сути) случайно трудно написать. Я так ничего про него и не сумел понять. «Тиран строг, но справедлив», что-то там промелькнуло в строчках эпилога, но со всеми событиями Кадзи для меня в цельную картинку не сложился. Слишком разный. Хотя оно работает пока он лишь настолько разный. Получается живой и неоднозначный человек. В противоположность ему, кстати, Акаги показалась... плосковатой. Вдавленной в свою роль. Последние штрихи вносятся в образ Гендо наконец-то показанными его мыслями, которые до этого всегда оставались по другую сторону очков, в скрытом виде. Опять же с ним как с Кадзи. Ключевого манипулятора как-то воспринять мне и не удалось.
Любопытно Ружье. Оно «стреляет» когда уходит из жизни Рэй. Без этого, пожалуй, сцена с Аской была бы невозможна. Рэй нужно было лишить опоры, встряхнуть и немного опустошить.
Смерть Фуюцуки – смерть Кадзи. Эпилог Рэй и эпилог Аски. Две линии разошлись.
И ещё двое. Макото и Аоба. Пока рассказывается история одного персонажа, скажем, Аски, не думаешь о другом, но в том, что эти двое продолжают сидеть у костра и жить свои странные жизни пока в Токио кипит битва, пока сражается Ева – особых сомнений нет. Создается ощущение, будто на их спины этот мир и положен. Лично для меня эти ребята – образ единый и какой-то... хтонический.
«Осень» оба раза встряхнула меня. Слишком сильно, может быть. Но не мог не изумляться красоте, с которой в непостоянном повествовании, в совокупности ярких, броских сцен и сюжетных линий, разворачивающихся одновременно, рисуется картина чего-то большого и общего.
Список опечаток последних глав (читал на евафикшн), более ранние вроде когда-то отправлял. Крайне скромный.
«Теперь она понимал, что находится в ванне.» 15 глава, конец.
« Косо поглядывая на свою постель, он водила пальцем по мокрому стеклу» 16 глава, начало.
«Сон просто не шел, словно надо было сделать какое-то важно дело» - 16 глава, почти там же.
«Кадзи во время расследования открылась вся систему.» 17 глава, самое начало.